Мстители пространства (сборник) - [74]

И я испытал холодный шок. Казалось, ледяные пальцы проникли в мой мозг. Тело мое внезапно было парализовано.

Я потерял сознание? Нет, ведь я слышал голос Диринга. Но я не мог двигаться, не мог даже пальцем шевельнуть.

— Вы повинуетесь, — сказал Диринг.

Мне показалось, что мысли мои превратились в клетку с птичками, бьющимися о решетку. Я не мог думать.

— Вы повинуетесь, — продолжал мрачный голос. — Вы не можете предать меня. Когда вы попытаетесь рассказать всем, кто я или что делаю, когда вы попытаетесь получить помощь против меня, то не сможете этого сделать. Запомните! А теперь — спать.

И после этого нахлынула темнота...

Проснулся я в Раю.

Это было не образное выражение, а настоящий Рай. Когда я открыл глаза, то лежал на клевере под деревом, рядом со мной спала Элеонора. Я взглянул наверх, как мне показалось, на небо. Но небо было не голубое. Оно было мягкого золотистого оттенка, безоблачное и лишенное глубины. Я уж подумал — не перенесли ли меня на какую-то другую планету.

Все вокруг, казалось, оправдывало такую догадку. Трава, на которой я лежал, была голубоватого оттенка, таким же был и мох. А дерево...

Его листья тоже были голубоватыми, на ветвях краснели гроздьями розовато-желтые круглые фрукты размерами больше персика.

Я встал и увидел, что стою на вершине холма. Рядом вниз по склону бежал ручей кристально прозрачной воды, исчезающий в траве. Вокруг росли самые разнообразные деревья, о каких я никогда и слыхом не слыхивал.

А холм был обнесен стеной! То, что я сначала принял за небо, было на самом деле нечто вроде большой золотой чаши, накрывающей нас. Золотая стена была сплошная и, поднимаясь вверх, сливалась с куполом над головой.

И тут проснулась Элеонора. Я вспомнил о Диринге. Так или иначе, это сделал с нами именно он. Загипнотизировал нас и привез сюда. Но куда это «сюда»?

Элеонора открыла глаза, увидела странное небо и, тихо вздохнув, потянулась ко мне. Я обнял ее, и некоторое время мы молчали, успокаиваясь от близости друг друга.

— Барни, — наконец сказала она, — что случилось?

— Последнее, что я помню, был Диринг, гипнотизирующий меня, — ответил я.

Ее карие глаза расширились, когда она увидела наш странный маленький мир.

— Но... Я не понимаю.

Оказалось, последним, что помнила Элеонора, был голос Диринга, велевший ей спать. Но что происходило до или после, ни она, ни я не могли себе представить.

— Мы не можем до сих пор быть в его доме, — сказал я. — Это очевидно.

Я поднялся и сорвал один из розовых плодов. Он был такой сочный и сладкий.

— Мы здесь единственные люди, — сказала Элеонора. — Может, пойдем и посмотрим наш личный мир.

Я кивнул в сторону стены.

— Начнем с нее?

Я специально не проявлял никакого волнения, понимая, что Элеонора может быть на грани истерики, и для этого было хорошее основание! Мы вместе спустились с холма и пошли по роще рядом с ручейком. Потом мы выпили из него воды и поняли, какая она сладкая.

Скопления разнообразных фруктов висели над нами, точно луны. Кроме того, золотое небо было неизменным и вечным. Это был Рай.

Но он был очень тихим. В ветвях не пели птицы. Не было ни малейших признаков насекомых. Вероятно, мы с Элеонорой были единственными живыми существами в этом раю.

Даже Адам и Ева не были такими одинокими!

Мы дошли до золотистой стены, и я изумленно уставился на нее. Стена была из какого-то вещества, гладкого, как пластик. Я протянул руку, чтобы коснуться ее, но рука погрузилась в стену, словно это был туман!

Все это было ненастоящим... Это была иллюзия. Внезапно я ощутил восторг. С криком я бросился вперед, прямо сквозь стену, и на мгновение ослеп от яркого солнечного света. Прохладный свежий ветерок дунул мне в лицо.

Склон, на котором я оказался, спускался в проход между зелеными деревьями — знакомыми, земными деревьями — к металлической ограде. За оградой была видна автомагистраль, по которой проносились машины.

— Все в порядке, Элеонора, — сказал я, оглядываясь.

Но Элеоноры там не было.

Меня пронзил страх. Я резко повернулся, но золотая стена исчезла. Я глядел на плоскую голую равнину, протянувшуюся на целый километр, прежде чем снова начинались деревья. И на этой равнине не было ничего!

— Элеонора! — закричал я, но изо рта у меня вырвался лишь хриплый шепот.

Спотыкаясь, я бросился вперед, и внезапно под ногами у меня оказалась мягкая трава. Небо снова было накрыто золотистой чашей. Впереди стоял холм, покрытый странными деревьями, а в моих объятиях оказалась Элеонора с мокрыми от слез щеками.

— Барни! Барни!

Позади меня опять была стена, золотистая, загадочная, закрывающая собой знакомый земной пейзаж.

— Сквозь стену можно пройти, — сказал я. — А невдалеке, ниже по склону, тянется шоссе. Идем.

Она покачала головой.

— Я не могу! Я увидела, как ты исчез в стене, и попыталась следовать за тобой, но не смогла!

Я ошеломленно покачал головой.

— Но если смог я...

Я опять проверил рукой стену. При этом Элеонора положила свою руку на мою. Бесполезно. Тогда я схватил руку Элеоноры и с силой толкнул ее вперед, сквозь стену. Но стена внезапно стала настоящей и твердой.

— Ты делаешь мне больно, — сказала Элеонора. — Это бесполезно, Барни. Я пыталась уже много раз...