Мстители гетто - [41]
IV. ЧЕШСКАЯ ВИНТОВКА ЦИЛИ БОТВИННИК
Причиной всего была чешская винтовка. Намучилась же Циля Ботвинник, пока ей удалось вынести по частям эту винтовку из немецких оружейных мастерских в Минске! Сколько смертельного страха пришлось пережить, пока она пронесла эту винтовку мимо гитлеровских контрольных пунктов, мимо церберов, стороживших ворота гетто, а затем на протяжении всего пути до партизанского отряда! Но и здесь, в отряде, владелице шкодовской винтовки пришлось не легко. На винтовку было немало охотников. Циля принесла много патронов, а в отряде у многих партизан вовсе не было оружия. К Циле начали приставать: «Тебе, мол, следует женскими делами заниматься. Работы невпроворот: готовить обед, стирать, ухаживать за больными… А винтовку отдай нам, мужчинам. Мы ею будем гитлеровских бандитов бить!» Примерно так неустанно «агитировали» Цилю. Но она упорно твердила — «Нет! Нет!» Она сберегла эту винтовку и прошла с ней полтораста километров не для того, чтобы готовить обед, а для того, чтобы стрелять! Дело дошло до командира отряда. Циля настояла на своем, и новенькая чешская винтовка осталась у нее. Циля стала одной из самых храбрых диверсанток в подрывной группе лейтенанта Арона Шмушкевича (отряд им. Кутузова в бригаде имени Фрунзе).
Для того, чтобы добраться до наиболее тщательно охраняемых пунктов гитлеровского транспорта, кроме смелости, нужна была и ловкость. Нужно было нанести врагу удар по одному из самых чувствительных мест.
Объектом первой диверсии группа выбрала железнодорожную линию, проходящую у самой станции Минск-товарная. До тех пор на этой линии диверсий не было.
Циля пошла в разведку. Кругом по небу мечутся лучи прожекторов. Гитлеровцы начеку, однако, не настолько, чтобы заметить маленькую группу пробирающихся партизан. Взрывчатку закладывал Арон. Циля помогала. Она лежала на рельсах и ловила ухом малейший шорох. Как будто все идет хорошо. Еле уловимое вздрагивание, пробегающее по рельсам, свидетельствует о том, что по ним что-то движется. Проходит некоторое время, и издалека начинает доноситься сопение паровоза. Очевидно, идет что-то тяжелое.
Партизанка Циля Ботвинник, взорвавшая пять немецких эшелонов
Уверенно и беззаботно (лесов здесь уже нет) к Минской железнодорожной станции приближается тяжело груженный состав. Но дойти до места ему не пришлось. Паровоз и двадцать два вагона, набитые живым и мертвым грузом, превратились в груду обломков. Движение на этой, чрезвычайно важной для врага, линии было прервано на 48 часов. А в военное время это много…
Командир отряда чем-то озабочен. За месяц, судя по возможностям, которыми располагает отряд, следовало бы уничтожить определенное количество вражеских автомашин. И дело не ладилось.
Когда Циля с диверсионной группой ушла на станцию Зеленая (недалеко от Минска), чтобы заминировать путь, она в душе таила желание, чтобы на мину наскочили вагоны, груженные автомашинами. Но желанию этому не суждено было осуществиться.
Был уничтожен эшелон с гитлеровскими молодчиками. Что же, и то хорошо…
Лишь месяц спустя возле станции Крыжовка на путях осталось двенадцать платформ с новенькими немецкими машинами.
Партизанам-подрывникам хорошо знакомо это чувство: из кожи лезешь вон, ускользаешь от хитро расставленных ловушек на пути, минуешь окопы, засады, заграждения, мины, добираешься до самой железной дороги, а там — ни с места!..
Приближалась годовщина Великой Октябрьской Социалистической революции. Существует партизанская традиция: в этот день должно греметь! Пять раз пыталась группа Цили подойти к объекту. Правда, место было выбрано очень опасное: между железнодорожным мостом и прожекторным пунктом. Уже успели заложить тол, как вдруг взлетели ракеты, трассирующие пули, кругом стало ослепительно светло… Циля не растерялась, успела убрать самое ценное для партизана-минера — тол. Партизанской группе удалось уйти из этого ада. Но что же делать дальше? Группа решила в лагерь не возвращаться с пустыми руками.
Пять томительных дней выжидала группа. С опозданием, правда, но с чистой совестью и спокойной душой можно было доложить командиру: уничтожен эшелон из 27 вагонов. В вагонах были немецкие солдаты, которые, очевидно, за «особые заслуги» ехали в отпуск в свой «фатерланд». Партизанская группа предоставила им бессрочный отпуск…
V. РЫЖИЙ МЕЛЬНИК
Мы называли его «рыжим мельником». Мы знали, что он из какого-то местечка под Минском, что он буквально удрал из могилы и пришел в Минск. О том, что он рыжий, можно было догадаться по огненным волоскам, кое-где мелькавшим в его пепельно-седой бороде. А был ли он точно мельником, — никто не знал. Густые брови, заслонявшие его зеленоватые глаза, были словно припудрены мукой. Каким образом он разыскал нас, подпольщиков, было неизвестно. Он ходил за нами по пятам, добирался до тех мест, где собирались люди, уходившие к партизанам, становился в угол и молчал. Упорным молчанием он добился своего: с одной из групп, в начале 1942 года, мы отправили его в партизанский отряд.
Мы давно уже забыли об этом человеке. Но однажды в записке, присланной в гетто, руководитель минской подпольной организации тов. Славек написал: «Привет вам от «рыжего мельника» (оказывается, и партизаны его так прозвали). Он заговорил. Присылайте побольше таких парней!» Хорош «парень», — подумали мы, — у него же, наверное, внуки были…
