Мститель - [20]

Кристина переглянулась с М'Бенгой.

- Клингонские?

М'Бенга поджала губы.

- Я проведу компьютерный поиск ссылок. - Затем доктор взглянула на Кирка с одной из своих ослепительных улыбок. - Слушайте, вам никто не говорил, как вы похожи….

- Доктор М'Бенга, - прервала Кристина со всей властьностью своего положения, - полагаю, вам нужно делать утренние обходы.

Взгляды М'Бенги и Кристины скрестились. Кристине не нужно было добавлять «Это приказ», ибо ее намерение было ясно.

- Все, что скажете, командир. - М'Бенга подняла с кровати аптечку, направилась к выходу, потом повернулась Кирку. - До свидания, мистер…?

- До свидания, доктор, - сказал Кирк, уклоняясь от непроизнесенного вопроса.

И Кристина осталась наедине с Джеймсом Тиберием Кирком.

Первопроходец, чьи подвиги будут жить, пока существует Звездный Флот и Федерация, направляющая его.

Невозможным образом выживший из иного века.

Ее личный герой. Возможно, и больше.

- Чем я могу вам помочь? - спросила она.

Кирк заколебался, как будто как раз обдумывал эту тему, чтобы обсудить предложение Кристины.

- Тейлани, - начал он.

- Ваш «друг»? - прервала Кристина, прежде чем смогла остановиться.

- Да, Тейлани. - Кирк не предложил больше никаких объяснений его отношений с этой женщиной с Чала, хотя то, как он произносил ее имя, выдавало его интимную связь с ней. - Она говорит, то, что произошло тут, происходит и на других мирах.

- А вы не знали? - спросила Кристина.

- Я был… далеко. На границе.

Готова поспорить, так и есть, подумала Кристина.

- Официально, - сказала она, - поражены еще шесть систем.

- То есть неофициально их количество больше.

- Боюсь, что так.

Кирк огляделся в палатке. У Кристины было впечатление, что он отмечает все, что видит, не упуская ничего.

- Рано или поздно это должно было случиться, как вы думаете?

- Что?

- У вас есть сообщения, когда это началось?

Кристине казалось, что она что-то упустила. Как будто Кирк делает в разговоре скачки, за которыми она не может уследить.

- Вы имеете в виду вирогенную чуму?

- Я хочу знать, как она пришла на Чал.

- Вы и половина Звездного Флота.

- У вас есть записи?

Кристина одернула форму, чтобы ее разгладить. Если у Кирка на повестке дня есть что-то, что он предпочитает от нее скрывать, то по крайней мере, она может выбрать место действия.

- В знак благодарности за листья, которые вы принесли, я была бы признательна, если бы вы посетили мой корабль, - сказала она. - Мы постоянно получаем последние сводки из Звездного Флота о состоянии наших усилий по отслеживанию и выделению вирогена, и я была бы счастлива поделиться с вами.

- У вас есть корабль? - спросил Кирк.

- USS «Тобиас». Научный корабль. - Кристина не поняла бессмысленного выражения в глазах Кирка. - На орбите, - объяснила она. Может, незнакомец и не Кирк вовсе.

- Я примерно это представляю, - мягко сказал Кирк.

Кристина хлопнула по значку связи, услышала его щебет.

- Макдональд - «Тобиасу». Двоих на борт.

По значку связи ответил бестелесный голос начальника транспортатора:

- Засекаю…

Кристина с надеждой взглянула на Кирка.

- Знаете, дать вам доступ было бы намного легче, если бы я знала ваше имя.

Кирк пожал плечами, словно его имя не имело более значения.

- Зовите меня Джим, - сказал он.

Кристина позволила себе чуть улыбнуться и пожалела, что тут не было М'Бенги, чтобы услышать это имя. А потом их подхватил транспортер.

Глава 8

Всю жизнь Спок признавал поражения. В большинстве случаев это обеспечивало ценный урок. Должным образом понятое, поражение в один миг могло усилить перспективы преобладания в следующем столкновении. Таким образом, логика диктовала - поражение следует принимать без эмоций. Оно было лишь инструментом, который при правильном использовании принесет победу.

И все же, зная все это, веря во все это, Спок до сих пор злился из-за того, что случилось на Вавилоне. Анализируя причины этих чувств в последующих медитациях, он был заинтересован, хотя и не удивлен, обнаружив причину своей злости.

Он не ощущал себя преданным советниками Федерации.

Его не смущала реакция ромуланской делегации на отмену голосования. Он всего лишь становился старше. И причина его недовольства была проста.

Почти полтора века он сражался за добро, и теперь он становился нетерпеливее в битве. Его терпимость к дипломатическим тонкостям исчезала. Он разбирался в проблемах быстрее, чем в прошлом. Он ясно видел перед собой решения. В том, чтобы ожидать их достижения, не было никакой логики.

Но абсолютным ключом к его эмоциональному состоянию в эти дни было то, что он без малейших сомнений знал, что когда-нибудь народы Ромула и Вулкана объединятся, только сейчас сомневался, что доживет до этого дня.

Никто из тех, кто наблюдал, как посол укладывает в сумку немногочисленные личные вещи в своей аскетической дипломатической квартире на планетоиде Вавилон, не заметил бы ни следа его эмоционального расстройства.

Демонстрируя всю эту холодную сдержанность, приобретенную за целую жизнь, связанную с дисциплиной, Спок занимался мелочами, не выдавая смятения, что бушевало в нем. Хотя это был его путь, недавно он начал задаваться вопросом, почему он должен остаться ТАКИМ.