Мстиславцев посох - [9]
— Пусть поостынут, а мы покуль на завалинке посидим, потолкуем да квасу похлебаем,― лицо у Ивашки красное от жара, довольное.
Шли мимо навесов, корьем крытых. Под ними на широких досках сплошь изразцы, от которых еще пахло сырой глиной. А на которых досках уж совсем высохли. Ивашка Лыч щупал изразцы, говорил подмастерьям:
— Из кривого навеса да вот эти время в горн закладывать, совсем поспели. А те поглубей задвиньте ― не попортило бы солнышко, ужо теперя по краю гладит, а в полдень и все достанет.
— Дядька Иван,― Филька тронул мастера за полу кафтана.― Откуль узор на изразцах?
— Куры день по глине потопчутся, во и узор,― слукавил Ивашка Лыч.
— Скажете,― усмехнулся Филька.
— И дети малые допомогают, дрючками глину стебают,― посмеивался мастер, приглядываясь к Фильке.
Аверьян-подмастерье ткнул желтым пальцем в сторону низкой повети о трех стенах, плетенных из лозы и обшлепанных глиной, смешанной с коровьими лепешками.
— Туды глянь.
Петрок увидел железные пластины в желобках и завитушках, воскликнул:
— На досках отбиваете!
— Смекалист,― похвалил Ивашка Лыч.
— Сам подобные доски вырезал,― похвастал польщенный Петрок.― Для набоек тканинных.
— То несколько не так робится,― возразил мастер, открывая во двор заднюю калитку.
— А полива с чего? ― допытывался Филька.
— Зеленую из травы-муравы варим. Бывает, лепех коровьих подкинем, чтоб гуще,― вновь откровенно посмеивался Ивашка Лыч.― А на финифть-поливу птуши-ный помет берем.
— Аль я маленький? ― насупился Филька.
— А не поверил, то и молодцом,― отвечал Ивашка Лыч.― Тогда скажу правду. У кожного майстра своя тайна есть, как ту поливу варить. Потому и лепшая и горшая бывают.
— Так всем бы показать ту, что других лепей! Хай бы у всех добра была,― горячо сказал Филька.
— Покуль так не выходит,― развел руками Ивашка Лыч.― Я, може, сколько годов ту поливу придумывал, ночей не досыпал, а другой кто ее задарма возьмет, палец о палец не ударив.
Двор у Ивашки Лыча обширный и весь глиной пропах. И под ногами ни былинки ― одна крепко утоптанная сухая, как на току, глина. Под длинной поветью ― несколько низких скамей с деревянными кругами. В каждую скамью вделан торчком у края колышек. На нем, как на ось, толстый круг поставлен. На двух таких скамьях сидели верхом ребята. Были они чуть постарше Петрока с Филькой ― подмастерья. Левой рукой подмастерья подгоняли круг, а правую держали на влажном комке глины. Рядом стояли лохани с водой. В тех лоханях подмастерья ополаскивали пальцы. Один из работавших, большеголовый, с кривыми ногами, зазевался, сбил глиняный ком. Ивашка Лыч, ни слова не говоря, подошел, дал кривоногому подзатыльник. Хлопец конопатым носом едва в круг не ткнулся. Но тут же встрепенулся, шибче завертел круг.
— Не так,― остановил его Ивашка Лыч.
Мастер столкнул хлопца со скамьи, сел на его место, обмакнул в лохань кисть правой руки, быстро завертел круг. Из-под его пальцев вдруг выскользнул, легко зазмеился ободок, затем обозначились покатые плечики какой-то посудины.
— Горнец! ― уверенно определил Филька. Однако то не горшок был.
Ивашка Лыч поднялся, уступая место подмастерью.
— Не угадал малость,― сказал он.― То мы голосники робим, о которых дойлид Василь спрашивает. А во готовые лежат.
Под поветью, положенные крутыми боками друг на дружку, поленницей лежали длиннотелые голосники. Не будь они так изогнуты, их можно было бы принять за большие кувшины.
— Крикни пред ними что-либо,― предложил Петроку подмастерье Аверкий.
Петрок подошел к голосникам.
— Эгей! ― негромко сказал он.
— Гей-гей-ей-ей! ― откликнулось в голосниках протяжно и певуче.
От неожиданности Петрок даже отпрянул. И Филька тоже подошел, крикнул, ему аукнулось. Забава хлопцам пришлась по душе. Они снова покричали.
— Поет,― уважительно сказал Филька.― Вот те и глина...
— Ладно удумал с голосниками-то Василь Анисимович,― промолвил Ивашка Лыч.― Вельми дивное пение будет, о храме далеко слава пойдет.
Старшие подмастерья закивали, заулыбались.
— О надбавке же, передай, хлопчик, пусть дойлид не думает,― продолжал мастер.― Мы свое спросили, а болей того брать не привыкли. Да и нам лестно в божьем деле не сбоку-припеку быть. Тут каждый норовит умель-ство свое показать ― хоть мурали, хоть плотники, хоть мы, грешные.
Выправляя хлопцев обратно, дал им Ивашка Лыч по свистульке в охряной да муравленой поливе. Свистульки были недавно из горна, еще горячие, губы обжигали. Но как было удержаться, не посвистеть! Шли хлопцы веселые, в свистульки дули, аж щеки распирало и в переносицу кололо. Ребята гончаровские их не тронули ― от мастера Лыча шли. Ивашку в слободе уважали и побаивались.
— Попрошу брата, чтоб в ученье к цениннику отдал,― сказал Филька, вытирая мокрую свистульку о подол рубахи.
— Дерется Лыч,― заметил Петрок.― Кривоногому видал, как затылок погладил?
— Все они дерутся,― тряхнул Филька головой.― Зато Лыч тайны ценинные многие ведает, в люди выведет. А ужо я как стараться буду! Попросились бы разом, а, Петрок?
Петрок смолчал.
КУЗЬМА ШТУКУ РАБОТАЕТ
У Петрока пошло житье разлюли-малина. Редко когда дойлид Василь с поручением пошлет, иной раз только к вечеру и хватится хлопца. Спросит со строгостью:
Документальная повесть о жизни семьи лесника в дореволюционной России.Издание второеЗа плечами у Григория Федоровича Кругликова, старого рабочего, долгая трудовая жизнь. Немало ему пришлось на своем веку и поработать, и повоевать. В этой книге он рассказывает о дружной и работящей семье лесника, в которой прошло его далекое детство.
Наконец-то фламинго Фифи и её семья отправляются в путешествие! Но вот беда: по пути в голубую лагуну птичка потерялась и поранила крылышко. Что же ей теперь делать? К счастью, фламинго познакомилась с юной балериной Дарси. Оказывается, танцевать балет очень не просто, а тренировки делают балерин по-настоящему сильными. Может быть, усердные занятия балетом помогут Фифи укрепить крылышко и она вернётся к семье? Получится ли у фламинго отыскать родных? А главное, исполнит ли Фифи свою мечту стать настоящей балериной?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.