Мщение справедливо - [15]

– Так что ты хочешь? – Ильину еще не терпелось хлебнуть, но он удержался.

– А ничего, живут люди, каждый сам по себе и друг друга не трогают.

– Больно ты прост. – Ильин смотрел недоверчиво.

– Ну, я не совсем прост. – Тогда говори.

Я за эти месяцы много чего передумал, а: решил со стрельбой кончать. Не хлебное дело. Я иное решил.

– Хлебное?

– Очень. Половина ваша.

– Нет! – быстро ответил Ильин.

– А вы, Игорь Трофимович, не зарекайтесь. Дальний банк – это надежно, но уж больно он дальний. А наличные – они завсегда наличные. И не мне вам, уважаемый, подсказывать, что жизнь порой так сдает, что по сравнению с ней самый классный исполнитель заезжим лохом окажется. Я один. Сашку моего можно не считать, ничего не знает и знать не будет. Я слегка обернусь, потом вы решите, падаете в долю или в стороне от денег остаетесь.

И раньше Ильину Галей нравился, сейчас понял, что цены парню нет. И надо же такому случиться, что малый оказался на другом конце веревки.

– На что же ты жить будешь, пока – вернешься? – Ильин спросил и удивился своей глупости. – Мы же твой тайник нашли и доллары изъяли.

– Знаю. По совести, Игорь Трофимович, «зеленые» следовало бы вернуть, но ведь там не один человек шарил, значит, деньги оприходованы. А своих у вас нету, я с нищих не беру У меня малость осталось, в одно место все яйца только последний кретин кладет. У нас сейчас одна задача: дать мне надежный канал связи. Естественно, никаких посредников. У вас наверняка имеется конспиративная квартира, мы там встретимся, я объясню вам суть дела, согласитесь – вы, ничего не делая, в доле, а нет – значит, нет.

– Если я ничего не делаю, зачем я вам нужен?

– Законный вопрос. В вашу контору может обратиться высокопоставленный и глупый человек, который скажет, что его шантажируют убийством и требуют деньги. Так он врет, его не шантажируют, убийством не угрожают. Об этом сигнале я должен знать.

– Наконец-то, – облегченно вздохнул Ильин. – Значит, ты хочешь сделать из меня осведомителя.

– Я? – искренне удивился Галей. – Господь с вами, Игорь Трофимович! Если хотите знать, я вообще ничего не хочу. Я практически ни за что предлагаю вам серьезные деньга. Я побеспокоюсь, чтобы человек не был круглым идиотом и никуда о моей скромной просьбе не сообщал. А наша беседа и ваше согласие вас ни к чему не обязывают. Желаете – предупреждаете, не желаете – я без претензий.

– Ничего я тебе не отвечу, так как не понимаю. – Ильин продиктовал адрес. – Запомнил?

– Ну?

– Если я позвоню и спрошу, состоится ли сегодня пулька, ответишь, – мол, ошиблись номером. На следующий день в двенадцать придешь по этому адресу. Там решим, если перестанешь темнить, конечно.

– Всего наилучшего, Игорь Трофимович, звони, чтобы меня вывели. И не будь дураком, сотри запись нашего разговора.

Ильин выпил еще коньячку, чего раньше а; никогда себе не позволял, откинулся на спинку кресла и задремал.

Сквозь дрему он философски рассуждал, чего только черт не делает, когда Бог спит. Очень полковнику нравился спокойный и рассудительный парень Борис Галей. Многоопытный кагэбэшник отлично понимал, что на предложение бывшего киллера соглашаться нельзя. Но тот же опыт утверждал, что ему, полковнику контрразведки, никто никакого предложения и не делал. Его просто поставили перед фактом, точнее, перед выбором, – помогать преступнику и получать деньги. Или не помогать, деньги не получать, но если он провалится, в том и другом случае сгорит дотла. Если полковник не помогает Галею, тот рискует больше, а при аресте Галея он сдает гэбэшника, и горят оба, Ильин горит значительно ярче, а уж вони будет больше неизмеримо.

«Разберем варианты. Я отказываюсь, денег не беру, Галей ошибается, его берут, он не может вывернуться и закладывает меня. Что мне предъявить со слов уголовника?»

От такой перспективы Ильин резко выпрямился, сонливость пропала. "Полковник Ильин говорит о визите – отрицать его невозможно. Раскручивается вся история с неудачной вербовкой уголовника и выплывает мое указание ликвидировать Галея. Авария и изъятие его тела зафиксированы. Моих парней потрясут, и хоть один да посыплется, за ним расколются остальные. Отмывая себя, оперативники все свалят на Ильина. Газеты поднимают дикий вой. Это уже не отставка – суд и тюрьма.

Вариант второй. Я принимаю предложение и беру деньги. В случае провала результат тот же, да не совсем. Галей считает, что у полковника Ильина счет в далеком банке. В том банке ильинского даже кучи говна не найдешь. Если я играю с Галеем, то вряд ли такой ловкий и осторожный парень сьшанется на первом же деле, да еще при моей страховке. Он один раз обернется, я получу тысяч двести, о меньшей сумме Галей не начинал бы разговора. Человек, имеющий в кармане двести тысяч долларов, уже совсем другой человек, и возможности у него совершенно иные".

Итак, полковник Ильин сделал выбор. А если бы он знал, о каких деньгах идет разговор, то все его выкладки и рассуждения оказались бы значительно короче.

Погода стояла промозглая, март к концу, пора бы москвичам привыкнуть, из года в год одно и то же. Под ногами темная жижа, наледь проступает, лужи расползаются, в общем – мразь.