Мсье Гурджиев - [12]

Шрифт
Интервал

Неподвижно лежа на койке, он обвел взглядом самых верных своих последователей, тех, кому теперь предстояло проповедовать его учение во Франции, в Америке и по всему свету. У них, наверное, появится еще больше «учеников», они будут обладать еще большими материальными возможностями. Что касается денег, тут, слава Богу, все всегда шло наилучшим образом, а пойдет еще лучше. Грех было жаловаться и на интерес публики.

— Ну и вляпались же вы, спокойно сказал умирающий и закрыл глаза.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Свидетельство м-ра Рома Ландау. Дама и фантастический насильник. В спальне Гурджиева. Пример ясновидения. Книга. И еще одна книга. Вопросы, на которые нет ответа. Бог Шива. Интеллидженс Сервис ничего не выясняет. Странный постскриптум. Оккультизм и нацизм

МИСТЕР Ром Ландау выпустил в Англии книгу, завоевавшую некоторый успех. В ней описываются встречи автора с кое-какими людьми, которые считаются «духовными учителями». Это Кайзерлинг, Бо Йен Ра, Стефан Георге, Рудольф Штайпер, Кришнамурти, Джордж Джеффрис, Фрэнк Бухман, Петр Успенский и Георгий Гурджиев.

Мне понравились слова, которыми заканчивается весьма скромное предисловие к этой книге, свидетельствующее о жизни, полностью посвященной поискам слов, способных вернуть смысл нашей жизни в этом мире, где все мы чувствуем себя потерянными:

«Смысл моих усилий — в поисках Бога. Пусть читатель решает сам, могут ли эти поиски быть кощунственными».

КНИГА м-ра Рома Ландау, переведенная на французский г-жой Терезой Обре, вышла в издательстве «Ковчег» под названием «Цель моих исканий — Бог». Приведем отрывок из нее, посвя­щенный Георгию Гурджиеву во время его пребывания в Нью-Йорке в 1930 году.

РАССКАЗ М-РА РОМА ЛАНДАУ, ИЛИ АПОЛОГИЯ СИГАРЕТЫ ДЛЯ НЕКУРЯЩЕГО

МНЕ давно уже хотелось познакомиться с Гурджиевым, и вот однажды, будучи в Нью-Йорке, я получил такую возможность. Я попросил у Ореджа рекомендательное письмо, но, поскольку в тот момент они почти не поддерживали отношений, он решил, что подобная рекомендация только повредит делу. В конце концов мне удалось заручиться поддержкой другого старого друга Гурджиева, который загорелся этой идеей и попросил меня позвонить ему дня через три. Когда я позвал его к телефону, он посоветовал мне связаться с секретаршей Гурджиева. Я спросил, следует ли мне сослаться па него самого.

— Ни в коем случае, — ответил он, — скажите лучше, что вы посоветовались с мистером Л.

— Но я незнаком с мистером Л., — возразил я.

— Тогда просто скажите, что мистер Л. вроде бы должен был сообщить о вас Гурджиеву и устроить вашу встречу с ним.

Я позвонил секретарше. Она, разумеется, ничего не знала о переговорах между мистером Л. и Гурджиевым, но посоветовала мне изложить все мои соображения в письменном виде и переслать ей, чтобы она передала их Гурджиеву. Так я и сделал, а через два дня она сообщила мне по телефону, что Гурджиев может принять меня в половине третьего в своей гостинице.

Накануне интервью я завтракал с видным американским литератором, который, как мне говорили, знал Гурджиева на протяжении многих лет. Я полюбопытствовал, что он думает о нем.

— Честно говоря, — ответил американец, — мне ни разу не довелось с ним беседовать, но я часто присутствовал на его лекциях и должен признаться, что этот человек представляется мне настоящей загадкой.

— Не кажется ли вам, что он подчас пользуется своими сверхъестественными способностями в целях, которые отнюдь нельзя назвать духовными?

— Это утверждение несправедливо. Все, что выходит за рамки нашего понимания, может быть частью духовной системы необычайной глубины и размаха. Не забывайте, что и госпожа Блаватская иной раз добивалась от своих учеников адекватных реакций, осыпая их бранью и всячески унижая. Вполне возможно, что Гурджиев прибегает к подобным методам.

Было время, когда Оредж и другие адепты Гурджиева пыта­лись вовлечь меня в свое движение. Я неизменно отказывался и должен сказать, что правильно делал: у меня нет с ними ничего общего.

— А верно ли, что Гурджиев резко переменился после авто­катастрофы?

— Мне кажется, так оно и есть. Он ведь долго находился на волосок от смерти, а столь трагический опыт не может пройти даром. Как вы, наверное, знаете, он только что выпустил свою первую книгу, которая меня просто поразила; ведь автор предстает в ней в новом обличье, более альтруистическом, менее материальном.

— А где можно достать эту книгу?

— Боюсь, что нигде. Издание не предназначено для продажи, Гурджиев рассылает экземпляры только тем, кого считает достойными такого подарка. Я получил от него эту книгу, но, признаться, с трудом осилил ее до конца, настолько чудовищным языком она написана.

— Вам доводилось встречаться с ним в последнее время?

— Да, я видел его этой весной, во время одного из собраний, и в тот день произошел забавный эпизод, о котором я вам сейчас расскажу. За столом рядом со мной сидела моя при­ятельница, известная романистка. Я указал ей на Гурджиева, занимавшего соседний столик, и спросил, знает ли она его. «Нет, а кто он такой?» — ответила она, покосившись в его сторону. Гурджиев перехватил ее взгляд и тут же принялся особым образом вдыхать и выдыхать воздух. Я давно освоился с фокусами такого рода и отдавал себе отчет, что ему взбрело в голову зачем-то прибегнуть к восточным дыхательным упражнениям. Через несколько мгновений я заметил, что моя приятельница побледнела и готова упасть в обморок. Обычно она великолепно владела собой, так что меня не на шутку встре­вожила ее реакция. Но тут ей стало лучше, и я не преминул спросить ее о причине внезапного недомогания. «Это черт знает что, — пробормотала она. — Кто бы мог подумать, что он способен на такое». Потом она рассмеялась и продолжала: «Стыдно сказать, но произошло вот что: я посмотрела на вашего «друга», и он перехватил мой взгляд. Перехватил и сам уставился на меня, да так пронзительно, что через какое-то время я ощутила боль в самом чувствительном месте — вы понимаете, о чем идет речь. Это просто гнусность!»


Еще от автора Луи Повель
Утро магов

«Утро магов»… Кто же не слышал этих «магических слов»?! Эта удивительная книга известна давно, давно ожидаема. И вот наконец она перед вами.45 лет назад, в 1963 году, была впервые издана книга Луи Повеля и Жака Бержье "Утро магов", которая породила целый жанр литературы о магических тайнах Третьего рейха. Это была далеко не первая и не последняя попытка познакомить публику с теорией заговора, которая увенчалась коммерческим успехом. Конспирология уже давно пользуется большим спросом на рынке, поскольку миллионы людей уверены в том, что их кто-то все время водит за нос, и готовы платить тем, кто назовет виновников всех бед.


Рекомендуем почитать
Автобиография

Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.


Властители душ

Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.


Невилл Чемберлен

Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».


Победоносцев. Русский Торквемада

Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.


Фаворские. Жизнь семьи университетского профессора. 1890-1953. Воспоминания

Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.


Южноуральцы в боях и труде

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.