Мриганаяни - [6]

Образ народной героини, однако, не уходит со страниц романа. Великое право призыва к подвигу и тяжкое бремя его свершения переходит к другой крестьянской девушке — Лакхи, которая становится подлинной героиней и, прежде чем соединиться с любимым, принадлежащим к иной, более высокой касте, проходит тяжкие испытания. Затем Лакхи, уже жена военачальника, не раз подвергается смертельной опасности во время боевых столкновений и в конце концов погибает.

В Лакхи воплощены многие качества, украшающие индийских женщин, — их самоотверженность и стойкость в испытаниях, преданность и скромность.

Индийский народ не мог объединиться вокруг своих феодальных — мусульманских или индусских — повелителей не только потому, что ни один из них не был способен хотя бы в малой мере выразить и осуществить народные чаяния. На пути объединения Индии, помимо распрей правителей, стояли и другие, не менее серьёзные, препятствия. Первой из них была необычайная замкнутость сельской общины, её изолированность от внешнего мира, который вторгался в Деревенскую жизнь главным образом во враждебном облике завоевателя или сборщика налогов. В феодальной Европе деревенский мир тоже был замкнутым. Но всё же там крестьянину приходилось время от времени закупать в городе товары и продавать свои продукты. В индийской общине хозяйственные связи с городом были совершенно ничтожны, а порой и совсем отсутствовали. Дело в том, что в каждой индийской общине, помимо крестьян-земледельцев, жили ремесленники, способные удовлетворить все нехитрые потребности населения. Среди них были плотники, кузнецы, гончары, ткачи, кожевники и даже ювелиры, стиральщики белья и цирюльники. Во главе общины стояли староста, писец, и брахман-священнослужитель, которым принадлежал решающий голос в панчаятах, ведавших общинным самоуправлением.

Труды ремесленников, а также должностных лиц вознаграждались или определённой долей в урожае каждого земледельца, или наделом земли, обычно свободной от налога. Поэтому некрестьянское. население общины также могло обходиться без связей с внешним миром. Естественно, что жители этого обособившегося мирка, писал К. Маркс, «…спокойно наблюдали, как рушились целые империи, как совершались невероятные жестокости, как истребляли население больших городов, — спокойно наблюдали всё это, уделяя этому не больше внимания, чем явлениям природы, и сами становились беспомощной жертвой любого захватчика, соблаговолившего обратить на них своё внимание»[3]. Вот ещё одно объяснение того, почему жители деревни не участвовали в войнах феодальных властителей.

Если же обратиться к собственно крестьянской массе общинников, то следует признать, что при перемене правителей её положение по существу оставалось прежним. Как пишет Варма, с переходом Нарвара под власть султана Дели «в положении крестьян тоже ничего не изменилось: как раньше платили они подати, так и теперь. По-прежнему уклад их жизни определяли панчаяты, имевшие неограниченную власть в деревне».

Однако автора можно упрекнуть в том, что сбор налога он подаёт в несколько смягчённых тонах. После обмолота, пишет Варма, в деревню прибыли княжеские сборщика налога. «Они взяли ровно столько, сколько полагалось радже по древнему обычаю, — одну шестую урожая, и увезли в столицу». Правда, потом появляется брахман, который потребовал себе лично тридцатую, а богу — двадцатую часть урожая. «Таким образом, — заключает В. Варма, — на уплату всех налогов ушла четверть урожая. Но три четверти ещё осталось у крестьян».

В действительности же с индийского земледельца-общинника брали ещё, правда, мелкие, но зато очень многочисленные доли урожая на содержание общинных должностных лиц и ремесленников. Поэтому у него оставалось не три четверти урожая, как утверждает Варма, а значительно меньше. Вот почему, размышляя о крестьянской судьбе, Мриганаяни спрашивает себя: «Но как сделать крестьян сильными? Обучать их искусству? Вряд ли станут они сильнее от этого! Им бы хлеба побольше, масла да молока и одежды… Но всё это очень сложно. Вот укрепит раджа войско, тогда поговорю с ним о крестьянах». Однако рани Гвалиора так и не осуществила своего намерения. Но не только нищета угнетала тружеников общины. Как писал Маркс, эти мирки «…носили на себе клеймо кастовых различий и рабства»[4]. Именно кастовая структура сельской общины послужила основанием для всей кастовой системы индийского общества. Общинный ремесленник каждой из специальностей, должностное лицо или общинный слуга, выполнявшие определённые обязанности, — каждый из них принадлежал к особой касте. Причём многие ремесленники и большинство общинных слуг принадлежали к «неприкасаемым» кастам, члены которых влачили рабское или полурабское существование.

В романе не упоминаются низшие касты общины. Но его герои с пренебрежением относятся к натам — низкой касте бродячих танцоров и фокусников. В некоторой степени это отношение разделяет и сам автор. Предателями у него выступают те же наты и певица Кала, у которой родители происходили из разных каст. В романе кастовая обособленность порождает лишь коллизии, связанные с браком, когда муж и жена принадлежат к разным, хотя и близким кастам.