Мраморный рай - [20]

Сергей посмотрел на него.

— А вот и Дениска, — сказал он как ни в чем не бывало. — Чего замер? Пройди, поздоровайся… Это дядя Степан, он механик, следит в колонии за освещением и герметичностью… Впрочем, этого ты, наверное… не поймешь…

Денис смутно помнил дядю Степана. Именно у него он отыскал отца в ту ночь, когда умирала мама.

— Здравствуй, Денис, — сказал дядя Степан и чесанул живот через фуфайку.

— Здравствуйте, — сказал Денис и направился в свой угол.

Он пропустил начало беседы и сам момент, когда отец заговорил (он не сомневался, что это должно случиться, просто не думал, что именно сегодня, и очень обрадовался), но, без труда настроившись на Степана, его мысли и настроение (смятение, сомнения, страх и продиктованная страхом решимость), понял, о чем речь.

Какая-то женщина, пришедшая два месяца назад с ночным караваном и оставленная отцом в колонии, никак не могла найти себе здесь пристанище. Семья Степана была третьей, приютившей ее. Из двух предыдущих ее изгнали. Виновата была она сама… (тут Денис, лежавший на своей кровати с закрытыми глазами, нахмурился — некоторые вещи находились за гранью ее понимания). Когда-то потеряв семью — мужа и сына — она… помешалась, и теперь в мальчиках того же возраста, какого был ее погибший сын, видит его, Руслана. Никто и ничто не в силах смутить ее или переубедить. Оказываясь в новой семье, она исподволь, но довольно быстро примеряла на себя роль матери мальчика, которого считала Русланом. Первые дни это выглядело ненавязчиво, почти как игра, но чем дальше, тем драматичнее развивались события: женщина ловко плела паутину и упорно оттирала в сторону настоящую мать мальчика, пытаясь подменять ее во всем. В двух первых семьях мужья долго ничего не замечали — они работали, редко бывали дома, а когда жены начинали им жаловаться, отмахивались, списывая на бабью ревность и предрассудки.

— В первой семье Дина пыталась убить мать, — сказал Степан. — Какой-то пустяк помешал… Но мужику стало ясно, что никакие это не домыслы… Ее выставили.

— Я ничего не знал, — сказал Сергей потерянно.

— Ее приняли во вторую семью. Так получилось, что и там оказался парень возраста ее погибшего сына… Там Дина решила расправиться с мужем. Снова ничего не вышло. Несколько ночей она спала в тепличном хозяйстве. Моя Машка ее пожалела. Наш Алеша младше Руслана, но Дину это не остановило. Она у нас две недели, но поверь мне, Серега: если ты ее не заберешь, я за себя не отвечаю.

— Она очень несчастный, больной человек… — сказал Сергей. — А откуда известны такие подробности про ее… семью?

— Бабам на теплицах удалось ее разговорить… Кое-что домысливали, конечно. Главное дело, она все время бормочет: «Он где-то здесь, мой Русик…» Даже жутко. Натурально чокнутая, отвечаю. В общем, как ты есть у нас по социальной части, вот и давай… предпринимай усилия.

Настроение отца было доступно пониманию Дениса: папа собирался забрать женщину к ним домой.

Сергей поднялся.

— Пошли, Степан. Денис, — повернулся он к сыну, — побудь дома.

Отец вернулся через час. Следом за ним в бокс с опущенной головой вошла невысокая темноволосая женщина, чисто и опрятно одетая. Похожа на ворону, подумал Денис, сидя на постели и разглядывая ее. Отец нес небольшой пакет с ее вещами.

Мальчик поздоровался. Женщина не ответила.

— Сынок, сядь за стол, — попросил Сергей, положил пакет на кровать Дениса и повернулся к Дине. — Ваше место здесь, — сухо сказал он. — Мальчик пока поспит со мной. В остальном все как обычно: вы работаете там, куда вас направляют.

Он сделал паузу. Дина стояла посреди комнаты с опущенной головой; лицо ее было занавешено темными волосами.

— Уясните себе, Дина, — сказал Сергей со значением. — Этого мальчика зовут Денис. Он не Руслан и никогда им не будет. Запомнить очень легко: вы — Дина, он — Денис. И он мой сын. Другие варианты исключены. В моем доме это закон, не имеющий поправок. Станете его соблюдать, и жизнь наша будет абсолютно нормальной. Не станете — поселим вас в другую семью, без детей. Но что произойдет, если вы не успокоитесь, и все варианты по вашему переселению внутри колонии исчерпаются? Пришедших к нам никогда не изгоняли наверх. Однако… все бывает в первый раз. Вы поняли?

Несколько мгновений Дина не шевелилась, потом едва заметно кивнула.

— Отлично, — сказал Сергей. — Сын, освободи кровать. Дина, комплект постельного белья достанете из шкафа. И давайте устраиваться спать, завтра рано на работу…

Уже засыпая, забравшись куда-то в район отцовской подмышки, Денис тихо сказал:

— Я очень боялся все эти дни после того, как мамы не стало. Думал, ты тоже… бросишь меня. Но ведь ты этого не сделаешь, папа? Нас только двое осталось: я — у тебя, а ты — у меня.

Сергей не ответил, только крепко сжал ладошку сына. И Денис понял, что своими словами сильно помог молоточкам, разрушающим лед в душе, сердце и голове отца.

* * *

…— Ну, насчет этой Дины сказать пока ничего не могу — мне ее нужно как минимум осмотреть, поговорить, а она вряд ли согласится откровенничать, — сказал Хирург. — Что же касается тебя… Ничего утешительного. Ты ж не барышня, чтобы мне тебя успокаивать. Судя по результатам анализов, ситуация ухудшается. Не так стремительно, как у… Полины, земля ей пухом, но все-таки…