Мрамор - [4]

Публий. Елки-палки. Передай-ка мне телефон.

Туллий. Пожалуйста.

Публий. Господин Претор? Это Публий Марцелл, из 1750-го. Будьте любезны, бюст поэта Горация к нам в камеру. Да, Горация. Го-ра-ция. ([В сторону, Туллию.]) По буквам...

Туллий. Гомер, Овидий, Рамзес, Ахилл...

Публий. Гомер, Овидий, Рамзес, Ахилл...

Туллий. Цезарь, Иегова, Язон.

Публий. Цезарь, Иегова, Язон... Да, Квинт Гораций Флакк. Что, не много ли места займет? Какая разница, г-н Претор? Да, тюрьма есть недостаток пространства, возмещенный избытком времени... Да, чем раньше, тем лучше. А что вниз?

Туллий. Шахматы.

Публий. А вниз шахматы... Премного благодарен, г-н Претор. ([Вешает трубку.]) Сука этот Претор. Невежда.

Туллий. Хорошая должность.

Публий. Чем же?

Туллий. Ну... болтать по телефону. Всего и делов.

Публий. Н-да. Тысяча сестерциев. Все казенное. Забот никаких. Знай плодись да за компьютером присматривай. Дурак я, что не нанялся, когда была вакансия.

Туллий. Все равно бы не взяли.

Публий. Это почему?

Туллий. У тебя ж в роду никто не сидел. Таких на государственную службу не принимают. Претором, сенатором, консулом может стать только человек, у которого... чьи предки побывали в Башне. Хоть в четвертом колене. На кой Риму чиновник, которого в один прекрасный день... И подумай сам: какой из тебя сенатор, если у тебя в перспективе -- Башня?

Публий. Что да, то да.

Туллий. Одно утешение: дети в люди выйдут. ([Пауза.]) Сына-то как назвали?

Публий. Октавианом.

Туллий. Звучит... Быть ему претором. Или сенатором. Может, даже консулом станет. А то, глядишь, и принцепсом. Красивое имя -- залог успеха, Полдела. Молодец был Тиберий, когда запретил святцы. Ну какой принцепс из Федота? Или хуже того -- Стэнли? Это же курам на смех. То ли дело -Октавиан!.. Так же хорошо, как Тиберий. Я своего старшего Тиберием назвал.

Публий. А младшего?

Туллий. Тоже Тиберием. И среднего...

Публий ([задумчиво]). Что ни говори, большой был человек Тиберий... Где бы мы все были, если б он Империю не придумал...

Туллий. ...и столицу бы в Рим не переименовал... Гнили бы понемногу. Задворки Европы.

Публий. Ну, это уже кое-что. ([Пауза.]) Как погода?

Туллий ([подходя к окну и заглядывая вниз]). Низкая облачность. Ни черта не видно. Облачность... Может, в Риме сейчас дождь.

Публий. Посмотри градусник.

Туллий ([не меняя позы]). Наш или наружный?

Публий. Наружный.

Туллий. Плюс десять по Цельсию.

Публий. Холодновато.

Туллий. А какая тебе разница. Градусник-то наружный.

Публий. Не имеет значения. Все равно -- градусник. ([Пауза.]) Неужели дождь сейчас в Риме?..

Туллий. Тебе-то что?

Публий. Я римлянин... Хотя бы уже потому, что тут нахожусь...

[Пауза.]

Туллий. Все мы теперь римляне. ([Глядит на градусник.]) Зачем только они его сюда повесили? Садисты.

Публий. Когда я воевал в Галлии, к нам однажды в когорту бордель привезли. Так бандерша ихняя, сука, знаешь до чего додумалась? Приделала к пружинам матраца таксометр. Представляешь?

Туллий. Ты, значит, все о бабах...

Публий. Да нет, одного легионера вспомнил: не хватило у него. Пары сестерциев. Больно здоровый был. Так у него рожа была, как у тебя сейчас. Точь-в-точь.

Туллий. На себя посмотри, грызло. ([Берет с полки книжку и заваливается на постель.])

Публий ([рассуждает вслух]). Плюс десять. Высота -- полкилометра над уровнем моря. Это если Капитолийского холма не считать. С ним, думаю, все семьсот получаются. Итак, семьсот равняется плюс десять. В Риме, стало быть, градусов на пять теплее. Дождь если там, значит, что -- теплый. Вода в Тибре -- мутная-мутная. Как сказано у поэта. Люди бегут, кошки в окнах мяукают. Башню не видно. Во время дождя никто не думает о Башне... Что значит -архитектура... Я бы в Сенат пошел. Чудное это дело -- во время дождя в Сенате сидеть, слушать, как законы обсуждаются. Голосовать... Я бы, конечно, был "за". Неважно даже, за что. А кто-нибудь был бы "против". Какая разница? На то и демократия. Я по натуре -- позитивист. И когда руки поднимаются, по всему залу -- дух такой волной идет. Под мышками... Даже еще и приятней, когда с меньшинством голосуешь... Э-эх, только подумать: сидишь себе в Сенате -- на улице дождь -- тут тепло -- поднимаешь руку... ([Пауза. Поднимает руку, принюхивается.]) ...демократия... Туллий!

Туллий. Отстань.

Публий. Все читаешь... Прошлым интересуешься. Конечно, при таком количестве истории, какое уж тут настоящее. Тем более, будущее. Даже географии ни хрена не осталось. Просто -- колонии: части Империи. Куда ни плюнь. Даже если и независимыми ставшие... Топография только и осталась. Вниз-вверх... Читай, читай... Когда все прочтешь... Книги-то на полке останутся, а тебя в мусоропровод спустят. Как сказано у поэта: Дольче эт декорум эст про патрия мори. Сладостно и почетно умереть за отчизну. Н-да... дольче.

Туллий. В самом деле, что у нас нынче на сладкое?

Публий. Хорошо бы опять пирожное.

Туллий. Опять, говорят тебе, не бывает.

Публий. Н-да, все повторяется, кроме меню.

Туллий. Ты бы, конечно, наоборот предпочел.

Публий. А то нет!

Туллий. Я и говорю: варвар. ([Захлопывает книгу и встает.])