Мракокрад - [81]
Он вскинул голову, прислушиваясь к урагану мыслей в головах собравшихся. Конечно же, нашлись нерешительные, кто сомневался, а не трюк ли это; прочие гадали, а где же королева и почему она не покарает изменника? (А королева, Мракокрад не сомневался, стояла сейчас на балконе дворца и следила за ним.) Однако большинство согласилось: ледяной на сцене, так похожий на врагов, с которыми они годами воюют, замыслил уничтожить их – совсем как его собратья убивали братьев и сестер, матерей и отцов ночных. Ему дали прибежище, воевали, чтобы защитить его, а он их предал!
Он ДОЛЖЕН умереть!
– На колени, – приказал отцу Мракокрад.
Арктик подчинился, и в толпе снова зашептались: как это удалось Мракокраду? Ведь рядом с ним ни стражи, ни солдат.
– Признай, что я величайший дракомант всех времен, – прошипел Мракокрад.
– Ты величайший дракомант всех времен, – выдавил Арктик.
Мракокрад выпростал крыло в сторону толпы:
– Скажи им, что нет дракона могущественнее меня.
– Нет никого могущественнее тебя.
– А теперь скажи, что был плохим отцом.
Арктик в недоумении рассмеялся:
– Я и впрямь плохой отец. Иначе придушил бы тебя сразу, как ты вылупился.
– Отрежь себе язык, – холодно велел Мракокрад.
Глаза Арктика превратились в колодцы ужаса, когда он высунул длинный раздвоенный язык синего цвета и отсек его себе когтем.
Со стороны толпы накатывали волны ужаса, и Мракокрад ощутил себя еще сильнее.
«Да, вот так. Бойтесь меня. Почитайте меня. Любуйтесь мной».
– А теперь, – Мракокрад наклонился к Арктику, впиваясь когтями в дерево помоста, – разорви себе брюхо и яви нам, каков ты изнутри. Излей свою жизнь на эту сцену.
Случилось все не скоро, вышло грязно, а под конец, когда Арктик все же испустил дух, Мракокрад совсем не ощутил радости, на какую надеялся.
Однако он свершил то, что должен был, и толпа отреагировала именно так, как он ждал. Пора было убить королеву – быстро, без театральности. Затем он станет королем. Первым королем в истории Пиррии. Всюду воцарятся мир, процветание и счастье, потому что отныне ему и его близким ничто не грозит.
Он устало обернулся. Хотелось тепла в объятиях Ясновидицы…
Вьюга стояла в одиночестве, закрыв глаза и роняя на сцену слезы. У ее лап образовалось две лужицы. Крылья она уронила, и те висели по бокам, как сломанные листья. Мракокрад ощутил укол вины – хотя с какой стати? Он ведь спас ее от страшной участи.
– Где Ясновидица? – спросил он. – Когда она улетела?
Что она хотела сказать, отказываясь засвидетельствовать момент его триумфа? Или же…
В голове мелькнуло видение, тревожная картинка, и Мракокрад зарылся в сумку, говоря себе: «Не правда. Она бы не…»
Свиток пропал.
Должно быть, Ясновидица забрала его, когда прижималась к Мракокраду и шептала о драконятах.
Да как ОНА ПОСМЕЛА?
– Ясновидица забрала твой свиток, – прошептала Вьюга, не открывая глаз. К ней через толпу продирался встревоженный Вдумчивый. Хорошо, пусть позаботится о Вьюге, пока Мракокрад разбирается с Ясновидицей. – Она просила передать, что встретится с тобой у Агатовой горы.
Мракокрад тихо зарычал. Без свитка королеву не убить… а может, и получится. Зато его ей точно не убить. Просто он хотел провернуть все быстро, при помощи магии. А Ясновидице, теперь когда она завладела его свитком, он больше не доверял.
«Ей веры нет», – пришла быстрая и пугающая догадка. А ведь от Ясновидицы он предательства совсем не ждал.
Закипая, Мракокрад взмыл со сцены в воздух.
Похоже, будущее все же будет слегка не таким, как он планировал.
Похоже, не будет на троне рядом с ним королевы.
Глава 30
Ясновидица
Сердце Ясновидицы колотилось от ужаса, когда она, крадучись, уходила в толпу прямо посреди устроенного Мракокрадом представления. В лапе она судорожно сжимала черный кожаный футляр.
Арктика уже было не спасти. Его судьба решалась у нее на глазах. Этот ужас Ясновидица видела в будущем слишком уж четко: всюду синяя кровь ледяного. Нет, сказала она себе, Арктик уже, считай, мертв… Пора было спасать Глуби́на и Индиго, и, может быть, королеву, а если получится, то и всю Пиррию.
Шанс крохотный, но у Ясновидицы могло получится лишь потому, что она умела отслеживать ветви и легчайшие колебания событий лучше Мракокрада. Пока он занят местью и кровавым представлением, она пойдет вдоль тонкой ниточки надежды, пока не выяснит, как быть.
Углубляясь в толпу, стараясь избегать взглядов и шепотков, она угодила прямиком в знакомые лапы.
– Ясновидица! – прошептала Внимающая. – Что. Там. ПРОИСХОДИТ?
Ясновидица покачала головой:
– Не могу… не смогу объяснить.
– А я могу! Твой жених чокнутый, как я и говорила! – Заметив наконец слезы на морде Ясновидицы, Внимающая утерла их. – О, лунный лучик, с тобой все будет хорошо.
– Нет. – Ясновидица схватила подругу за лапу. – Внимающая, это очень важно. Помнишь, ты просила сказать, если я увижу в будущем угрозу для тебя и твоих близких? Если вам будет грозить что-то очень, очень страшное?
Внимающая испуганно отпрянула. Она все поняла:
– Ясновидица, что нас ждет?
– Точно не знаю. – Она видела только, что если план провалится, а Мракокрад вернется, сильнее и яростнее прежнего, и если рядом не будет ее, и некому станет его сдерживать… то воцарятся разрушение и смерть, и ничего, кроме тьмы. – Грядет что-то очень страшное. Внимающая, прошу, если ты когда-либо верила моим словам, сделай это для меня: найди моих родителей, собери своих близких и покидайте Ночное королевство. Улетайте как можно дальше и как можно быстрее. Уведи их в безопасное место, туда, где… где их никто не найдет.
