Мракокрад - [34]
– Первым делом королева отправит к морским посла или шпиона, – принялся рассуждать вслух Мракокрад, будто Ясновидица все же слушала его. – Чтобы выяснить детали. Нападать сейчас бессмысленно. Нам невыгодно захватывать Морское королевство, оно слишком далеко.
Как вообще выживший морской добрался до ночных: через океан, обогнув нижнюю часть континента, и через дождевой лес? Или по материку, вдоль рек?
– К тому же, – добавил Мракокрад, – Зоркость слишком занята войной с ледяными. Новый враг и линия фронта нам и даром не нужны.
Ясновидица посмотрела на него, медленно возвращаясь на землю.
– Я не вижу сражений между ночными и морскими. Думаю, можно без опаски рассказать королеве все.
– О чем и речь.
– А нам надо узнать, что же произошло на самом деле, – сказала Ясновидица. – Чем больше выясним про дракомантию… тем безопаснее для нас, ведь так?
– Я много знаю о дракомантии. Племя ледяных владеет ей дольше прочих. Уж поверь, я это каждый день слышу.
– Тогда отчего ты не боишься? – спросила Ясновидица. – Разве не магия свела Альбатроса с ума? Не потому ли он убил всех? Ты разве не боишься, что… что…
– Что однажды и сам стану таким? Нет, Ясновидица, я не боюсь, что меня постигнет та же участь. Если какого дракоманта и стоит опасаться, так это моего отца.
«Не мог ли Арктик спятить, как Альбатрос? Эти гнилые пятна у него в душе – они ведь от использования магии?» Всей истории Мракокрад не знал, но ему точно было известно, что Арктик прибегал к магии, чтобы вместе с Лютой бежать из Ледяного королевства. Но как часто? И как сильны были его чары?
«Какую часть души отдал отец?»
В их племени опасен был не Мракокрад. Опасаться точно стоило Арктика.
Как же убедить в этом Ясновидицу? Надо найти способ заставить ее поверить, чтобы она перестала бояться того, кем Мракокрад однажды станет. Пусть видит, что он не такой, как остальные дракоманты… не похож на отца.
В голове раздался звоночек. Нечто вроде сигнала о закрытии школьной библиотеки.
Мракокрад – другой. Он умнее. И докажет это. Он уже придумал, как быть.
Глава 11
Глубин
В Морском королевстве царило потрясение.
Королева Лагуна и ее супруг Горбач погибли, а вместе с ними их дочь Всплеск. Поток пропал без вести – как и многие из тех, кто прыгнул, спасаясь, в океан, – однако его брату Гребешку и отцу, дядюшке Глуби́на Угрю, так не повезло. Когда все бежали, одна из музыкантш дала Альбатросу отпор, но и она погибла. Надо будет потом узнать, как ее звали.
Погибли и родители Глуби́на. Манта вслед за Рифом бросилась в сады догонять Альбатроса, моля пощадить Глуби́на, но дед убил их. Воскресить мать с отцом уже не получилось бы.
Однако, пока они с Индиго созерцали следы побоища на разгромленной террасе, из-под перевернутого дивана выползла дракониха.
Это была Жемчуг: в крови от тысячи порезов, но живая.
– Это я о стекло от аквариума поранилась, – объяснила она дрожащим голосом. Ее исцарапанные крылья свисали под странным углом. – Вымазалась в крови и прикинулась мертвой. Альбатрос совсем рядом прошел.
Надо же, в пять лет и уже королева. Кроме Жемчуг, на трон претендовать могла разве что спятившая тетка Сапфира.
Тогда как принцесса Закат погибла, Орел чудесным образом выжил. Выжил, чтобы гневно напомнить всем, как опасны дракоманты. Выжил, чтобы пригрозить местью, войной и полным истреблением морских. А еще он выжил, чтобы передать своей королеве послание: морские немедленно оставят прибрежные деревни на спорной территории.
Королева Жемчуг заверила, что ее племя больше не покусится на земли небесных – в обмен на то, что морским простят убийство Закат. Еще она обязалась следующие пять лет платить дань самоцветами и дарами моря – в обмен на то, что резню сохранят в тайне. Не хватало еще, чтобы какое-то из соседних племен прознало о беде и слабости морских.
В первый же день правления Жемчуг объявила дракомантию в Морском королевстве незаконной.
Стоявший подле нее Глубин, когда подписывался под посланием, наверное, единственный заметил, какой у сестры до сих пор корявый почерк.
Наконец посланник отбыл, и Жемчуг отослала прочь всех, кроме Глуби́на.
– Как ты его убил? – спросила она.
– Это Индиго. Она пронзила деда копьем. Спасла меня. То есть нас. – Он отвернулся. – Хоть и не всех.
Надо будет потом договориться с Индиго, подумал Глубин, пусть подтвердит легенду. Ради него она солжет, даже не понимая зачем.
Глубин не хотел, чтобы правду узнали. Не то сочтут героем. Ну какой из него герой? Ничего выдающегося не совершил.
– Я знаю, что в указе говорится обо мне, – сказал он. – Не волнуйся. Я не такой, как дед.
– Это ты сейчас так думаешь, – печально сказала Жемчуг. – А вот небесные, похоже, правы в том, как надо поступать с дракомантами.
Глуби́на до самых костей пробрал озноб. Неужто он пережил резню, только чтобы его казнила родная сестра?
– Как мне тебе доверять, Глубин? Глядя на тебя, я вижу все, что натворил Альбатрос. Как ты одолеешь искушение? Что тебя сдержит? Что вообще сдержит тебя?
– Я сам, – склонил он голову. – И душа, что еще есть, которую я хочу сохранить. Королева Жемчуг из племени морских драконов, я клянусь жизнью и скрепляю обещание кровью: ни разу больше до конца своих дней я не воспользуюсь магией.
