Мракан-сити - [3]
— С чего бы мне верить всяким преступникам? — лицо мэра исказилось от серьезности.
Гость хотел озвучить мысль: «А с того, что он честнее нас».
Но побоялся.
— И этого я тоже вам сказать не могу. Увы…
В отделении вот уже три месяца царил бардак: ругань и безделье, прогулы, скотское поведение новых сотрудников, развязное — старых и полная неразбериха!
ПОЛИЦИЯ МРАКАН-СИТИ. А КТО ТЫ В ЭТОМ МИРЕ БЕЗ ПРАВИЛ?
ГЛАВА ПЕРВАЯ
На прошлой неделе Пэксвелл приказал арестовать очередного информатора того самого «неуемного друга» — Финча, который огреб сполна за крысятничество в департаменте. Борис доверял своему другу Максимилиану Пэксвеллу, но не забывал проверять, хранит ли товарищ-лейтенант верность клятве.
Сержант Уолтер Брэдли — один из самых ответственных работников департамента связался со следаками с целью подкрепить их интерес к поджогам Светлячка. Как всегда, приказ отдал Пэксвелл, пообещавший самому себе поймать бесноватого пиромана любыми возможными методами!
Даже если дойдет до вынужденного расстрела…
Профи из Канады — Джеймс Мэнголд выслушал Уолтера и пообещал к вечеру обязательно посетить департамент, он попросил, чтобы Пэксвелл оставался там и ждал его.
— Если есть улики, значит, есть и шансы. Насколько мне не изменяет память, улики были… — Мэнголд почесал правое ухо, — Были же?
— Говорят, да — подтвердил Уолтер.
— Вот и прекрасно. Ладно, не бойся, сынок, мы прищучим гада. Никто даже дернуться не успеет…
Коп не сказал, что надеется, потому что по большому счету ему было глубоко фиолетово на следствие. Все, о чем мечтал господин Брэдли — душ, диван, кровать и крепкий сон…
Последний поджог произошел за пять минут до того, как случайные прохожие увидели подозрительного типа. Предыдущие два загорания случились в Китайском квартале — самом бедном районе города. Учитывая явную одержимость лейтенанта расследованием дела о таинственном поджигателе, Мэнголд допускал в голову самые жуткие мысли, начиная от возможной причастности копов из департамента к поджогам и… заканчивая еще большим бредом.
Уолтер (другой, не Мэнголд, а Бёрк) — тридцатилетний стройный мужчина с солдатской внешностью общался с новичком Майком. Как и все «старички», он задал любителю нажраться немало вопросов, но ни один из них и близко не сочетал в себе и четверти оригинальности вопроса, заданного Майком:
— Не скажешь, можно ли специально переквалифицировать тяжкое преступление в более легкое?
— Не-е-е — Бёрк замахал руками прямо перед лицом собеседника, — Я в подобных вещах не разбираюсь. Тебе бы к юристу какому-нибудь обратиться. Хотя… — сейчас в нем боролось два желания — подсказать или нет, — Я перечитал немало криминалистики, разных справочников и прочего бумажного барахла.
Время все расставило на свои места: Уолтер как был, так и остался, прилежным сотрудником, выполняющим приказы заместителя комиссара, а Майк, хоть и являясь невероятно добродушным существом, никак не проявил себя. Единственное, чем он запомнился — неустанной болтовней в рабочее время. Невооруженным глазом было видно, что отдел — не его место.
Да и сам Майк частенько поговаривал про себя «лучше бы я подался в космонавты, или на крайняк — в артисты».
Уолтеру лейтенант доверял на все сто процентов, и часто совещался с ним не только по рабочим вопросам.
— Как думаешь, Бёрк, стоит ли мне идти на поводу у принципа, или лучше один раз поступить правильно и переступить черту?
— О чем вы, шеф? — не понял Уолтер.
Пэксвеллу пришлось напоминать о предыдущей беседе, о Борисе и его наркотиках. Да, да, о той самой клятве.
Пэксвелл разговаривал со своим старым приятелем — Борисом — человеком, которого он уважал и одновременно ненавидел. Ненавидел за все хлопоты, что тот принес ему.
Старые приятели сидели на одной из хат Гуднаева. Сам же Гуднаев (мафиози по прозвищу «Украинец») ежеминутно сигаретил, бросая в урну бычки, часто промахивался. Его терзало волнение — липкое, тягучее, неприятное чувство…
— Ты собираешься делать ноги? — спросил Борис у друга.
— Не — ответил Пэксвелл.
— Я тоже. Я сросся с этим городом, с этой страной. Думал, вернутся родину, но что-то не тянет совсем… — последняя сигарета из пачки «newport» был затушена об рукав свитера, — Он вернулся. Значит, нас всех ожидает смерть. Так что…
— Нам помогут.
— Кто же?
— Спаун.
— Мститель — моя головная боль. Ты уверен, что на циркача можно положиться?
— Уверен… — было кое-что, о чем Пэксвелл хотел попросить Украинца, — Сдай мне своего человека. Тебе не нужно шпионить за мной…
— Лады. Пусть Спаун передаст тебе доказательства. Я не буду его защищать…
Лейтенанта обрадовало согласие Бориса, который в очередной раз задал ему старый вопрос:
— В газетах пишут, моя каста наводняет улицы наркотой. Ты мог бы давно посадить меня… Почему до сих пор терпишь?
Макс привык повторять одно и то же:
— Я дал клятву…
— О своей дружбе с человеком, которого вправе ненавидеть каждый мраканид.
Теперь-то Уолтер прочувствовал силу, грызущую его шефа, и… дал один не самый глупый совет, как можно поступить в ситуации, когда не знаешь, чью сторону занять.
— А, вы об этом… — Уолтер хорошенько подумал, прежде чем мусолить чужую ситуацию, — В общем, я считаю, вам уже пора, сэр.
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.
Сказка была и будет являться добрым уроком для молодцев. Она легко читается, надолго запоминается и хранится в уголках нашей памяти всю жизнь. Вот только уроки эти, какими бы добрыми или горькими они не были, не всегда хорошо усваиваются.