Мрак твоих глаз - [34]

— Вперёд, — безумно вскрикивает Неизвестный Солдат и идёт навстречу врагу, поднимая штык. — Вперёд, братцы.

Но партизаны не могут встать за ним. Они уже видят ясные глаза наступающих пионеров и читают в них свою окончательную смерть.

— Ура! — орёт Неизвестный Солдат, не ускоряя шага. — Ура!

Полосы огня расходятся от его сапог по снежным полям, врезаясь в ряды пионеров и сея всесжигающую погибель. Некоторые пионеры с тонкими криками падают в снег, превращаясь в синий пепел. Руки пионеров взмахивают салютом и голубая молния соединяет поле с невидимым небом. Неизвестный солдат падает, распоротый электричеством пополам, и с тела его испаряется снег, ставший дождём в разветвлении молниевых ручьёв. Пионеры вновь взмахивают руками, и вторая молния бьёт в Солдата, убивая тысячами заключённые в нём жизни. Несколько раз поднимается и снова падает солдат, пока последний удар не зажигает его опустошённого тела, которое навсегда остаётся лежать в поле, объятое вечным огнём.

Партизаны молча смотрят на расправу. Перестраиваясь на ходу, чтобы заполнить образовавшиеся от огня бреши в своих рядах, мёртвые пионеры проходят мимо Солдата. Наташа уже может различить их лица, она узнаёт Таню, некогда бросившую ей в голову ломик, и палец её стискивает гашетку. Выстрел перекрывает на миг барабанную дробь, и, очнувшись от проклятого оцепенения, партизаны открывают стрельбу. Раздираемые пулями, несколько пионеров валятся в снег. Тонкие руки снова резко отдают салют, и молнии с грохотом выбивают промёрзшую землю. Перезаряжая дрожащими руками обрез, Наташа видит, как горит упёршееся лицом в снег тело Лешего, и кровь, медленно пропитывая снег, расползается вокруг него тёмным пятном. Голова Лешего раскроена, как полусъеденная дыня. Впереди рвутся гранаты, брошенные Оспой. Два пионера, мальчик и девочка, взлетают в метель и падают головами в землю, ломая шеи. Недалеко от воронки остаётся лежать ещё один растопыривший руки мальчик, которому оторвало всё тело ниже живота, в яму из него хлещет кровь и сползают кишки. Наташа целится в лицо Тани, но от бешеного грохота у неё темнеет в глазах, и она падает ртом на ствол обреза, бросая волосы в окровавленный снег.

Этим же ударом Оспу отшвыривает назад, отрывая кисть руки вместе с автоматом от запястья и она с размаху бьётся спиной о жёсткую землю. Одежа Оспы полна крови. Время идёт для неё медленно, снег повисает в воздухе, не в силах опуститься на лицо. Повернув голову, она смотрит на свою разорванную руку, красящую алым снег, и дальше, на куски большого тела командира, разбросанные в радиусе нескольких метров по кровавому кругу, и дальше, на изуродованный труп одноглазого Крысы с порванным горлом, застывший у захлебнувшегося своим лаем пулемёта, и на тело Наташи, сжимающей во сне обрез, и на Упыря, устало ползущего вперёд, навстречу врагу. Она смотрит, как он выдёргивает кольцо из гранаты, и как взлетают вверх каменные комья земли. Лицо Оспы обжигает взрывной волной, капельки свежей крови падают ей на щёки. Она видит лицо мальчика, склонившееся над ней, и верит, что видит ангела, после стольких лет вспоминая молитвы своей довоенной матери и икону у тараканьей печки. Золотые губы касаются её сжатого рта, и удар тока навеки прокалывает горло.

Наташа открывает глаза. Снег движется бесконечно, как полчища белых мохнатых мотыльков, спешащих оставить потомство за короткое время своей жизни. Соня сидит на коленях рядом с ней. Они находятся на дне тишины. Наташа чувствует, что конец близок. Безмолвный взгляд смерти остановился на ней. Она начинает слышать единственный звук: течение крови в глубине неба.

— Как так может быть? — тихо спрашивает она Соню. — Ведь жизни нигде больше нет.

— Ты не знаешь о жизни, — отвечает Соня. — На, пей, — она прикладывает запястье к Наташиному рту. — Возьми свою кровь обратно.

— Я не хочу, — шепчет Наташа. — Я устала ходить.

— Пей, — ласково говорит Соня. — Я люблю тебя.

Наташа осторожно надкусывает запястье девочки. Огненная кровь обжигает ей рот, она стонет от боли.

— Пей, — терпеливо повторяет Соня, плотнее прижимая руку ко рту Наташи.

Наташа делает два всасывающих глотка, и Соня отнимает руку.

— Я слышу песню солнца, — говорит Наташа, и бледная улыбка поражает её лицо. — Его не видно, но я слышу, как оно поёт.

— Это хорошо, — отвечает Соня, закрывая рану куском снега. — Значит, смерть кончилась. Ты снова жива.

— Как я могу быть жива? — не верит Наташа. — Во мне тоска посмертного скитания.

— Это пройдёт, — говорит Соня. — Чувствуешь, твоя кровь снова становится красной. Как цветущие розы.

Наташа простирает руки в стороны, кладя их в холодный снег. Огромное пространство больше не кажется ей чужим, если есть Соня, которая любит её. Наташа вдыхает пространство в себя, наполняясь холодом вечной любви.

— Мне надо идти, — говорит Соня. — Сейчас начнётся штурм.

— Я с тобой, — говорит Наташа.

— Нет, ты пойдешь туда, — Соня показывает рукой в сторону, откуда пришли партизаны. — Семена зла уже давно проросли. Найди их и помоги мне. Если я буду жива, — грустно добавляет она.

— Если ты будешь жива? — со страхом повторяет Наташа.