Мрак, сомкнись - [34]

И вот обостренными чувствами и разгоряченным разумом Жарль следовал за Наурией в сектор прихожан. С неожиданным удовольствием он обратил внимание на богатые краски, специфические для заката солнца. Жизнь во всей полноте открылась перед ним, и она ему нравилась. Все его чувства как бы родились заново, и он наслаждался этими ощущениями. Теперь-то он ясно понял, что стал независимым человеком, свободным в том смысле, что может в любое время предаваться наслаждениям, которые дарует ему мир.

Тот идиотский идеализм, который исповедовал прежний Жарль, ослепил его, закрыл для него все возможности радоваться жизни. Но тот, другой Жарль больше не беспокоил его. Только во сне.

Теперь, когда они отошли от Большой Площади, Жарль, нагнав Наурию, пошел рядом. Он тихо сказал:

— Теперь я с вами до конца. Я много думал, когда находился больной у матери Джуди.

В ответ девушка легонько ласково пожала его локоть, и это сразу пробудило в его памяти проблему, о которой он старался не думать с тех пор, как в последний раз беседовал с Гонифацием.

Указания Гонифация Дету и Жарлю относительно Шарлсон Наурии были четкими и недвусмысленными. Если она попадется в их руки — она должна быть немедленно убита.

Конечно, если возникнет необходимость, он пожертвует ею, даже убьет ее сам, когда не будет другого выхода. Но не сейчас, чтобы не навлечь на себя подозрения.

Интересно, почему Гонифаций так заинтересован в ее смерти? Может, она знает какие-то тайны, которые смогут ускорить возвышение Жарля? Тем более следует сохранить ее жизнь, раз такая возможность предоставляется.

На город опускались сумерки. Наурия внезапно свернула в маленькую часовню для прихожан. В полумраке он рассмотрел алтарь, скамьи, изображение Великого Бога. Здесь было пусто; Наурия прошла за алтарь к стене и нащупала резьбу орнамента на деревянной панели.

Тяжелая панель скользнула в сторону. Они вступили внутрь. Жарль несколько задержался у входа, чтобы оставить на панели радиоактивный след, который послужит указателем для Дета. Девушка нетерпеливо подтолкнула его.

Панель закрылась. Они оказались в узком проходе, освещенном слабым светом ламп. Снова она коснулась панели в определенном месте — видимо, включила систему сигнализации, которую выключила при входе. Когда она пошла вперед по коридору, он, быстро нащупав кнопку, нажал ее и двинулся за ней.

В конце коридора они спустились по лестнице. Еще один коридор, еще лестница. Все чувства Жарля были напряжены.

— Эти проходы сохранились со времен Золотой Эры, — объяснила она.

Наконец Наурия остановилась.

— Вход в зал шабаша впереди, за поворотом, — сказала она. — Я хочу привести тебя туда и предложить тебе встать в наши ряды. Именно сейчас происходит встреча. Здесь, — она коснулась стены, — один из запасных входов. Им мы пользуемся в случае крайней необходимости.

Ее палец притронулся к пятну, и панель скользнула в сторону.

Новое «я» Жарля действовало и мыслило быстро. Отрегулировав излучение Жезла Гнева и поставив его на парализующее действие, он направил невидимый, слабо шипящий луч в ее живот. Она застыла, судорожно пытаясь вдохнуть воздух. Рот ее открылся, но она не могла выдавить ни звука.

Жарль, схватив ее за руку, повел к нише, которую она только что открыла. Затем, четко отсчитывая секунды, он направил луч на ее голову. Когда он решил, что девушка надолго останется в бессознательном состоянии, он, закрыв панель, направился к залу шабаша.

Жарль испытал ощущение превосходства.

Единственными исключениями были такие обстоятельства: кто-то сидел на троне и что-то высокое, стоящее за троном.

Сидящий на троне напоминал человекоподобную фигуру. Видимо, он был окружен полем, поглощающим любое излучение.

А какой-то высокий предмет за троном озадачил Жарля, он даже не прислушивался к тому, что говорит сидящий на троне. Очевидно, эта высокая фигура не всегда находилась здесь. Она походила очертаниями на ангела. Но крупное, угрюмое, лишенное жизни лицо было безобразно, над высоким лбом маячили рога, а руки напоминали лапы рептилии и были увенчаны когтями… Демон! Он стоял за троном, ростом вдвое выше человека, и рогами упирался в балки потолка.

Вроде ритуальной скульптуры, решил Жарль.

Эти люди очень впечатлительны — да, и очень умны, возможно. Но они дети в искусстве конспирации, иначе как бы они позволили ему проникнуть в святая святых.

Странно, но человек на троне сейчас высказал ту же мысль. Жарль прислушивался к повелительному голосу.

— Пока что вы играли в ведьм и колдунов. Это трудная и опасная игра — но все же только игра. Многие из вас вступили в наше общество только для того, чтобы приобрести могущество в данном мире, где до сих пор властью обладала только Иерархия. Я и мои помощники сразу поняли это, когда основали наше братство Новых Ведьм. Мы знали: одной великой цели недостаточно, чтобы найти сторонников и привлечь людей. Мы догадывались: вы будете подчиняться нашим приказам только до тех пор, пока это интересно для вас. И поэтому, когда вы занимались личными делами и развлечениями, мы не вмешивались.

Голос замолчал. Воспользовавшись паузой, кто-то спросил: