Мрачные тайны Луарвига - [17]

Проводив их мрачным взглядом, я повернулась к кровати и распорядилась:

— Кинг, тонизирующую ванну и лёгкий завтрак.

— Ванна будет готова через минуту, — тут же отрапортовал Кинг. — На завтрак могу предложить фруктовый салат с творожным кремом, кофе со сливками и два круассана с джемом.

Я задумалась, припоминая, сколько съела вчера за ужином, и внесла коррективы в меню:

— Фруктовый салат с творожным кремом, кофе без сливок и сахара и один круассан без джема.

— Ванна готова, завтрак будет подан через двадцать минут, — сообщил Кинг.

Через сорок минут я вышла из комнаты и направилась вниз, туда, где в подвале размещалась лаборатория и секретный сейф киотского отделения «Звёздного щита». Макс и Терренс были в лаборатории, и с интересом изучали установленную на предметную подставку картину, уже окружённую лампами, объективами, зеркалами и ещё бог знает, какими приспособлениями. Бросив на картину короткий недовольный взгляд, я подошла к Максу.

— Молодцы, теперь весь город в курсе, что сюда привезли что-то ценное… Нужно было ещё добавить помпы, вызвав эскадрилью штурмовых флаеров и роту профессиональных наёмников с армейскими лучемётами наперевес.

— Это Портман, — не отрывая взгляда от картины, пояснил Макс. — Он уже в курсе, что за доску предлагают два миллиона кредов, и её пытались похитить. Его галерея не работает с такими дорогими экспонатами, и он был счастлив от неё избавиться, приложив при этом максимум старания для безопасной доставки её клиенту. Странная картина. Мрачная и так притягивает взгляд… Думаешь, под краской или в доске может быть что-то скрытое?

— Запросто. Например, у Джоконды на шее оказался жемчуг.

— Правда? — он задумчиво взглянул на меня. — Нужно проверить…

Он направился к пульту, напоминающему панель управления среднего космического лайнера и начал нажимать какие-то кнопки. Я посмотрела на картину. Странно, но в этот раз она не вызывала у меня столь сильных чувств, словно что-то в ней пропало. Это было просто изображение странной и жутковатой сцены.

— Когда я увидел её в первый раз, мне она показалась… — Терренс замешкался, подбирая слова. — Необычной? Не знаю, как объяснить, от неё словно исходили какие-то флюиды, от которых мне было не по себе. Наверно, я уже привык к ней.

— Может быть… — пробормотала я, присматриваясь к картине. — Что-то в ней не так…

— Другое освещение, — пояснил Терренс.

— Другое освещение… — повторила я, подходя ближе.

Картина была освещена гораздо лучше, чем в галерее, при этом источники света теперь были вокруг неё. Но меня вдруг смутил её странный глянец, очень ровный для слегка рассохшейся деревянной поверхности и растрескавшегося от времени лакового слоя, покрывающего краски, которые сами по себе тоже давали пусть незаметный, но рельеф. Трещинки на картине были, особенно на светлых участках: лицах, кистях рук и странице книги, но вот блеск был необычно ровный. Я подошла ещё ближе, потом вплотную и провела рукой по поверхности картины. Обернувшись, я посмотрела на Макса, он терпеливо ждал, когда сможет запустить свой агрегат.

— Что это такое? — осторожно спросила я, указав пальцем на картину.

Он неопределённо пожал плечами.

— Та самая картина, полагаю.

— Неужели?.. Слишком хорошая полиграфия для Фландрии пятнадцатого века.

Макс понял всё сразу. Он стремительно подошёл ко мне и склонился к самой картине, потом провёл пальцами по её гладкой поверхности, затем бегом вернулся к пульту и сыграл какую-то гамму на клавиатуре. Объективы и зеркала ожили, станцевав короткий танец вокруг доски. Терренс подскочил к полосе экранов на пульте и, просмотрев какие-то диаграммы и колонки цифр, появившиеся на них, присвистнул:

— Чёрт, её же подменили…

Подделка была сделана тщательно. Пластиковая доска идеально имитировала по цвету и рисунку старое кипарисовое дерево, и к тому же имела тот же самый вес. На неё была наклеена тончайшая плёнка с точной копией картины. Если б картину сразу же поместили в сейф, никто бы ничего не заметил.

Макс тут же вызвал своего адвоката Руфуса Тэнга, Портмана и полицию. Элайджа Портман, маленький, толстенький человечек в модном, но мятом костюме с попугайским галстуком на шее страшно перепугался и лежал в большом кресле в кабинете Макса, тихонько постанывая и вытирая большим зелёным платком вспотевшую лысину. Высокий, худощавый, седоватый Тэнг, похожий на легавую с трёхсотлетней родословной, хищно на него посматривал, стоя рядом с Максом, сидевшим за своим необъятным столом. Из полиции на вызов естественно явился не безвестный новичок. Я серьёзно опасалась, что сюда направят инспектора Мелиса, с которым у нас была давняя тихая конфронтация, в которой лично я нисколько не виновата. Но на мою радость приехал старый друг Эдди Грандера инспектор Берри Радеску, который уже много лет взаимовыгодно сотрудничал с нашей компанией, не зная, тем не менее, её основных тайн.

Берри в хорошем сером костюме, с аккуратной стрижкой, смуглый и приветливый пристроился в кресле возле стола и торопливо строчил за Максом в большом блокноте. Он записывал размеры и отличительные признаки пропавшего подлинника, а также основные события, даты и суммы, связанные с её историей после оглашения завещания старого антиквара. Когда Макс назвал последнюю предложенную посредником сумму, несчастный Портман издал особенно громкий и мучительный стон. Берри бросил на него удивлённый взгляд и снова посмотрел на Макса.