Мрачно темнеющий свет - [102]

– Валенс забирает часть мужчин и отбывает на север, чтобы помочь армии Ее Величества. Сказал Блэквуду, что не хочет сидеть за стеклянными стенами. – Она заправила за ухо прядку волос. – Магнус идет с ними.

Пораженная, я соскользнула со ступеньки.

– Где он?

Мария попыталась меня остановить, но я побежала, игнорируя укусы боли. Вот они… Группа мужчин привязывала к лошадям мешки с провизией. Магнус был среди них, он чистил копыта своего гнедого. На нем был красный мундир с чужого плеча, сшитый явно для более крупного мужчины.

Черт побери, это было самоубийством.

С сердцем, бьющимся в горле, я подошла.

– Хоуэл! – Магнус был удивлен, увидев меня. – Ты здесь, чтобы попрощаться?

Он потрепал лошадь по шее; ее ухо задергалось от удовольствия.

– Куда вы собираетесь?

– В Нортумберленд. Говорят, все больше фамильяров присоединяется к битве против восьмого батальона. – Он попытался сказать это с легкостью, но я знала, какие ужасы их ждут. – Блэквуд… я хочу сказать, Император пришел в раздражение, но, думаю, когда он узнал, что я тоже хочу отправиться туда, он разрешил нам всем поехать. Не думаю, что он жаждет сделать меня членом семьи. – Шуточка. Он всегда шутит.

– Тебя убьют!

Наконец-то радужный фасад обвалился. Магнус выглядел измотанным, в его серых глазах больше не было жизни.

– А я и не притворяюсь, будто во мне есть какая-то необходимость. Ты – Горящая Роза, Мария – Предначертанная, Блэквуд – Император, а я? – Он покачал головой, его каштановые волосы блестели на солнце. – Солдат, и не более того. Просто расходник, латунный винтик в могучей военной машине. – Он запнулся. – Единственный человек, которому я был нужен, умер, а я просто стоял и смотрел. – Он застегнул ремни на седле лошади, затем крепко закрыл глаза. – С моей стороны было трусостью винить тебя за Рука.

– Нет, ты был прав. – Мой голос дрогнул. Заставь его остаться. Я принимала его присутствие как нечто само собой разумеющееся, и только сейчас, когда он уезжал в никуда, я поняла, как сильно он был нужен мне. Он был светом в мире, над которым сгущались тучи. Такой человек не может просто выбросить себя на ветер.

– Магнус, ты нам нужен. – Я сделала паузу. – Ты нужен мне.

– Нет. Тебе нужен Блэквуд. – Казалось, он уже все решил. – У меня нет причин оставаться, когда у тебя есть он. Ты запретила мне когда бы то ни было говорить о моих чувствах, сказал он. И я согласился.

У меня загорелось лицо.

– Пожалуйста, Магнус. Ты нужен Элизе.

– Если я умру, она будет год носить траур. Я спас ее от Фоксглава. По крайней мере, хоть раз от меня была польза. – Он вытащил свой посох и низко поклонился мне, это был поклон чародея. – Для меня ничего не осталось в этом мире, Хоуэл. Так что позволь мне найти какой-то смысл в мире ином.

Вложив посох в ножны, он вскочил в седло и взялся за вожжи.

– Прощай.

– Я не позволю тебе этого сделать! – крикнула я, встав перед лошадью.

Магнус опустил плечи.

– Ты должна меня отпустить, Генриетта, – сказал он.

Прежде чем я смогла ответить, Валенс засвистел, призывая эскадрон. Магнус поскакал, чтобы присоединиться к своим товарищам. Группа из десяти человек выехала за периметр и направилась на север. Я наблюдала за ними до тех пор, пока на горизонте не осталось только облачко пыли.

Магнус уехал.

Возвращаясь, я ощущала невыносимую боль в плече. Блэквуд ждал меня у кареты, держа дверцу открытой.

– Значит, они уехали, – сказал он с некоторой долей удовлетворения.

– Ты должен был заставить их остаться, – пробормотала я.

– Их? – спросил он со значением. – Или одного из них?

Мое молчание его успокоило. Взяв мое лицо в ладони, он поцеловал меня.

– Заходи внутрь. Солнце печет слишком сильно.

Он помог мне забраться в темноту кареты.

37

Дни сливались один с другим, а по ночам меня мучили кошмары. Пробуждаясь, я часто обнаруживала в карете Блэквуда или Марию, наблюдающих за мной. Очевидно, я стала ходить во сне и однажды чуть не вышла за пределы лагеря. То же самое происходило и с Руком, в самом начале. Теперь у меня все время болела голова, даже когда я спала.

Стану ли я такой же, как Рук? Сосудом для власти и ненависти Корозота? Возможно, Марии и Блэквуду лучше меня убить. Но я знала, что они этого не сделают, а у меня не было сил сделать это самой.

Мы прибыли в Йоркшир, я поняла это, даже не отдергивая занавески. Воздух здесь был другим – он пах камнями и мерзлой землей. Север был суров. Даже свет выглядел сизым. Однажды мы проснулись и обнаружили наледь на окнах, а от нашего дыхания шел пар. Когда-то я была счастлива, живя здесь, а моей самой большой проблемой были скудные завтраки и Колгринд. Как я могла быть настолько глупой?

– Скоро мы приедем домой, – сказал Блэквуд. Оттолкнув от себя одеяла, я села. Мария стала расстегивать лиф моего платья, вызвав у меня шипение. Блэквуд отвернулся, дав нам немного уединения, пока она, обнажив мое плечо, снимала бинты.

Я посмотрела на свои отметины. Они были черными, как ночь, но сами проколы – аккуратные и на удивление свежие. Мария стала втирать мазь, которая так сильно щипала, что я выругалась и случайно пнула Блэквуда в ногу.

– Они что, всегда будут такими черными? – простонала я.