Можно я побуду счастливой? - [17]
Еще года полтора после переезда каждое воскресенье я ездила в старую школу и любимый двор. А потом привыкла – и ничего. Дети быстро приспосабливаются. Квартира, конечно, казалась нам раем: три комнаты – родительская, бабушкина и наша с сестрой.
На обоях в нашей комнате живут лукавые гномы. Мой письменный стол стоит у окна. Я смотрю в окно и вижу лес и овраг, занесенный снегом. За оврагом и лесом мелькает, вспыхивает огнями широкий Ленинский проспект – нечастые машины сливаются красными огоньками сигнальных фонарей.
Бабушка ворчала, что мы забрались на кудыкину гору и доехать до нас невозможно – больше никто к нам в гости не приедет! Глупости – гости прекрасно добираются до нашей «кудыкиной». Но у нас пока почти нет магазинов – только на первом этаже соседнего дома в двухкомнатной квартире лавка, как ее называет бабушка. В лавке продают хлеб, прогорклое темно-желтое масло сомнительного вида и качества и такую же колбасу грязно-серого цвета. Колбасу и масло заворачивают в толстенную коричневую бумагу – почти картон.
Всем, кроме хлеба, мы брезговали, и бабушка продолжала два раза в неделю за продуктами ездить в «город» – на Горького, в «Диету» или к Елисееву. Магазинов в новом районе не было долго – года три наверняка.
Я пыталась привыкнуть к новой школе, но там все чужое – настолько, что я горько плакала по ночам. Мне там активно не нравилось. И если бы не моя Танька…
Самое время сделать небольшое отступление, поговорить о женской дружбе. Мне смешно слышать, что женщины не умеют дружить. Жалко тех, кто уверен в этом. Пример «вечной» женской дружбы – моя мама и ее подруги. Они вместе семьдесят пять лет, с первого класса!
И я не мыслю жизни без подруг, без моих любимых «девок». Сколько бессонных ночей, разговоров и откровений. Сколько поддержки – моральной, душевной. Постоянное ощущение нутряной, отчаянной близости, снятой шкуры, уверенности, что нечего стыдиться, что тебя точно поймут. И никогда не попрекнут твоей слабостью, страхами и ошибками. Никогда не припомнят того, за что тебе стыдно и горько.
А те, кому не повезло, – что ж, значит, не тех друзей выбирали.
Точная фраза – подруг много не бывает. Приятелей, друзей – пожалуйста! А вот подруг…
Девочки мои, Ленуся и Танечка! Спасибо вам за терпение! За помощь – любую – спасибо! Спасибо за верность, за честность. За то, что в самое-самое сложное время, когда жить не хотелось, в самый непроходимый мрак вы были всегда рядом! Вы были тактичны, безмерно добры и… увы, страдали вместе со мной.
Дружбе нашей так много лет! Сорок шесть с Танюлей. Полных тридцать – с Ленусей. Вы руки мои – правая, левая. Любимые соавторы моей жизни. Будьте только здоровы!
Юлька, Натуля, Олесенька, Валерочка! Я вас люблю, и вы это знаете!
И я знаю точно – что если… Да не дай бог! Но – вы всегда будете рядом.
Но вернемся к нашей истории.
Учиться в новой школе мне быстро расхотелось, не было никакого желания вовлекаться в учебный процесс. И иногда мы позволяли себе сбежать с четвертого или пятого урока. Маршруты были такие – кинотеатры «Казахстан» или «Звездный», сладкие слоеные язычки с газировкой там же, универмаг «Москва» на Ленинском – так, поглазеть, магазины «Варна», «Власта» и «Ванда» – волшебный мир социалистических и дружественных нам стран.
Деньги иногда были – Танькин дед баловал любимую внучку или меня родители радовали. У кого были, на те и гуляли, никогда не считались. Покупали блеск для губ, дезодорант или духи – ну, на что хватало.
По выходным ездили в центр, на Горького. Вожделенными местами там были кафе «Космос» и «Московское». В последнем было совсем круто – там собиралась модная студенческая тусовка: коктейли, черный кофе, пирожные. Мороженое в «Космосе» было красивым и вкусным, подавалось оно в вазочках или высоких фужерах-креманках.
Попроще было кафе «Север» – публика туда заходила разная, не только «джинсовая», вожделенная, студенческая. Да и попасть туда было проще – в «Космос» и в «Московское» стояли огромные очереди.
Классе в восьмом к нам пришли немцы – в нашем районе были построены дома от гэдээровского торгпредства и посольства, а вот школу для немецких детей построить еще не успели, задержали. В каждом классе их оказалось человека по три или больше. Мы смотрели на них, как на инопланетян. Дружить с немцами было почетно и круто. Многие очень старались. Но только не мы. Нам с Танькой и друг с другом было неплохо. Тем, кто приблизился к немцам, конечно же, перепадала какая-то мелочь, очень ценная для советского подростка, – ластики, карандаши, что-нибудь из косметики или сладостей, например «резиновые» конфеты.
Потом «наши» немцы кое-что смекнули и развернули торговлю. Бизнес довольно быстро был налажен, и дело пошло – немецкие комсомольцы и пионеры с синими галстуками торговали поношенными джинсами, майками, обувью и прочим личным барахлом. А наши радостно все это скупали и за ценой не стояли. Всем хотелось чего-то яркого, модного, заграничного.
Сабина, немка из нашего класса, оказалась человеком открытым и добрым – ну совершенно русская душа. Иногда она привозила нам, близким приятельницам, тем, кому симпатизировала, что-нибудь из Германии. Так что проблемы нарядов как-то решались. Еще было принято меняться. Поносишь какую-нибудь шмотку и – поменяешься с подружкой. И у нее обновка, и у тебя.
Почему одни счастливы, а другие несчастны?И вообще – что такое счастье? Кто-то довольствуется малым – и счастлив.Кто-то стремится к недостижимому и всегда несчастен.Среди героев этой книги есть и те, и другие.Наверное, дело в том, что счастливые вовремя осознали: жизнь – не борьба, а награда.
В молодости кажется, что жизнь – простая и незамысловатая штука. Так легко все раскладывается по полочкам, делится на черное и белое, плохое и хорошее. С годами человек понимает, что между черным и белым существуют полутона, что не бывает хорошего без плохого и наоборот.К героям Метлицкой с возрастом приходит и другое открытие – жизнь сильнее и мудрее человека. Все попытки искусственно изменить ее, повернуть на сто восемьдесят градусов – бессмысленны. Надо просто довериться ей – и она не подведет.
Ваш сын, которого вы, кажется, только вчера привезли из роддома и совсем недавно отвели в первый класс, сильно изменился? Строчит эсэмэски, часами висит на телефоне, отвечает невпопад? Диагноз ясен. Вспомните анекдот: мать двадцать лет делает из сына человека, а его девушка способна за двадцать минут сделать из него идиота. Да-да, не за горами тот час, когда вы станете не просто женщиной и даже не просто женой и матерью, а – свекровью. И вам непременно надо прочитать эту книгу, потому что это отличная психотерапия и для тех, кто сделался свекровью недавно, и для тех, кто давно несет это бремя, и для тех, кто с ужасом ожидает перемен в своей жизни.А может, вы та самая девушка, которая стала причиной превращения надежды семьи во влюбленного недотепу? Тогда эта книга и для вас – ведь каждая свекровь когда-то была невесткой.
Что может быть ужаснее предательства близкого человека? Того, кто был рядом много лет, с которым прошли через все трудности и испытания, вырастили ребенка? Как смириться с тем, что он полюбил другую?Ирина, героиня новой книги Марии Метлицкой, в первую очередь мучается от того, что не может простить мужа, не может начать все сначала, сделать вид, что ничего не было. Все вокруг говорят, что «поход налево» – дело житейское, что все мужчины изменяют, и многие ее подруги, соседки, приятельницы прошли через этот ад, кто-то с большими, кто-то с меньшими потерями.
Долгожданная новинка от Марии Метлицкой. Три повести под одной обложкой. Три истории, которые читателю предстоит прожить вместе с героями. Истории о надежде и отчаянии, о горе и радости и, конечно, о любви. Так бывает: видишь совершенно незнакомых людей и немедленно сочиняешь их историю. Пожилой, импозантный господин и немолодая женщина сидят за столиком ресторана в дорогом спа-отеле с видом на Карпатские горы. При виде этой пары очень хочется немедленно додумать, кто они. Супруги со стажем? Бывшие любовники? Марек и Анна встречаются раз в год – она приезжает из Кракова, он прилетает из Израиля.
Спортсмены знают – как бы ни было тяжело на дистанции, нельзя сдаваться: у самых упрямых обязательно открывается второе дыхание.Жизнь очень напоминает бег на длинную дистанцию – чего только не случается, пока бежишь, и никогда не знаешь, что ждет на финише.Бывает, что отчаяние перехлестывает, ты задыхаешься, кажется – нет больше сил. Но тем, кто сумел побороть отчаяние, выпадает редкая возможность все исправить и изменить жизнь. Не позволять больше обстоятельствам и посторонним людям вмешиваться в нее.Герои рассказов, собранных под этой обложкой, – как раз из тех, кто дождался второго дыхания и понял, что значит жить по-настоящему.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.
Семейная драма, написанная жестко, откровенно, безвыходно, заставляющая вспомнить кинематограф Бергмана. Мужчина слишком молод и занимается карьерой, а женщина отчаянно хочет детей и уже томится этим желанием, уже разрушает их союз. Наконец любимый решается: боится потерять ее. И когда всё (но совсем непросто) получается, рождаются близнецы – раньше срока. Жизнь семьи, полная напряженного ожидания и измученных надежд, продолжается в больнице. Пока не случается страшное… Это пронзительная и откровенная книга о счастье – и бесконечности боли, и неотменимости вины.
Книга, которую вы держите в руках – о Любви, о величии человеческого духа, о самоотверженности в минуту опасности и о многом другом, что реально существует в нашей жизни. Читателей ждёт встреча с удивительным миром цирка, его жизнью, людьми, бытом. Писатель использовал рисунки с натуры. Здесь нет выдумки, а если и есть, то совсем немного. «Последняя лошадь» является своеобразным продолжением ранее написанной повести «Сердце в опилках». Действие происходит в конце восьмидесятых годов прошлого столетия. Основными героями повествования снова будут Пашка Жарких, Валентина, Захарыч и другие.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Если бы у Елены Лукониной спросили, счастлива ли ее семья, она вряд ли смогла бы однозначно ответить на этот вопрос. Счастье и горе, печаль и веселье всегда шли в ее жизни рука об руку. Елена, как могла, оберегала своих родных от несчастий – мирила, утешала, помогала пережить потери. Еще в молодости она поняла: всегда есть выбор. Жизнь подобна перекрестку, и только в конце пути станет понятно, по той ли улице ты пошел.
Помните: «Счастье – это когда тебя понимают»? Далеко не все испытали это счастье – найти свою половинку, человека, который тебя понимает, принимает тебя таким, какой ты есть, не пытаясь переделать, перевоспитать. Писатель Максим Ковалев был уверен, что в его жизни ничего произойти не может: он популярен, богат, давно и прочно женат. Жена в свое время «вывела его в люди» и с тех пор направляет твердой рукой, не давая поблажек, наказывая за слабости и поощряя за успех. Была ли эта жизнь счастливой? У Максима не было времени об этом подумать. Но однажды – как часто все меняется в один момент под влиянием этого «однажды»! – он получил письмо от благодарной читательницы.
Сначала Лиду бросила мать – просто уехала и не вернулась, оставив дочь на воспитание бабушке в глухой деревне.Так девочка и росла – с твердым убеждением, что никому не нужна. Потом ее бросали мужчины – так же, как в свое время мать: неожиданно, подло, несправедливо. Так, что всякий раз хотелось кричать: «Мой милый, что тебе я сделала?» А ничего не сделала. Просто была запрограммирована на одиночество, тоску, неудавшуюся жизнь. Ее, словно Кая в «Снежной королеве», заколдовали, заморозили сердце. И Лида не сомневалась, что разморозить его нельзя.
Мы выбираем, нас выбирают… Счастье, когда чувства взаимны. А если нет?История, которая легла в основу повести «Верный муж», открывающей эту книгу, реальна. На одной из многочисленных читательских встреч ко мне подошла женщина и вручила сверток с письмами. Я о них, признаться, забыла, а когда вспомнила и начала читать, не смогла оторваться.В этих письмах было столько страсти, столько муки, столько радости… Я никогда не знала мужчину, который писал эти письма, не была знакома с женщиной, которой они адресованы.