Можете звать меня Татьяной - [7]

Тут феи, роившиеся точно пчелы в парке ГАИШа, сели на поваленную березу держать свой легкомысленный совет. Не такой уж и легкомысленный, скорей довольно дельный. Играя опадающими с яблонь лепестками, они говорили друг другу так. Мальчики Андрейка и Павлик из эльфов становятся мужчинами. С ними уже меньше забот. Возьмемся за Таню: еще можно что-то сделать. И занялись ею. За три месяца их попечения Таня настолько похорошела, что Евгений Любкин, увидавши ее на автобусной остановке, сказал вслух: твою мать! Таня Евгения не заметила и похвалы не расслышала. Так просто женщина не хорошеет. Она хорошеет для следующего романа.

Всё ж немножко феи присматривали и за тинэйджерами Проталиными. Андрейка сразу после приемных экзаменов познакомился с вежливой Верочкой, только что поступившей на искусствоведческое отделение филфака. Собрались втроем в Крым: Андрей. Павел. Вера. Отец девочки – настоящий хороший художник – пригласил (чтоб не сказать вызвал) Андрейку к себе. Торжественно поручил ему Веру и взял с него слово вернуть ее в родительский дом такой же, какой он ее отпускает. Весьма разумно.

Своя палатка у Тани появилась во времена байдарочных походов в компании Михаила. В Крым с чужой палаткой Таня и мальчики уже ездили. В Крым с палаткой – значит, в Коктебель. Там богемная вольница. Но Таня отпустила. Если девочке разрешили – то парням и подавно. Что имеем, тем и рискуем. У Тани сейчас только они, дети. Посадила троих ребятишек в вагон, перекрестила отходящий поезд. Поехали. Целая гирлянда прозрачных фей свесилась с верхней полки.

Какая чудная земля кругом залива Коктебля –

Колхозы, гля, совхозы, гля, природа.

Но портят эту красоту сюда приехавшие ту-

неядцы и моральные уроды.

Спят тунеядцы под кустом, не занимаются трудом,

Ни спортом, гля, ни спортом, гля, ни спортом.

Рубашки драные на них, одна девчонка на троих

И шорты, гля, и шорты, гля, и шорты.

Рубашки на парнях были стираные-перестиранные, но не драные. Они, как дон Кихот, чиненого не носили: Таня была не настолько хозяйственна. Редкий кустик, под которым можно было поставить палатку, они нашли. Девчонка была одна на двоих. Из этого, как мы потом увидим, вышла неурядица.

Кимерия. Одинокое деревце возле могилы Волошина. Карадаг, заросший кизилом. Скала-парус, торчащая из воды. Бухта Барахта, куда можно пройти только морем, босиком, задрав штаны повыше. Нависшая скала, под которую дождик не капает. Не надобно и палатки, довольно спальников. Мидии, коих можно хошь варить, хошь жарить. Палатка Танина старенькая, плохонькая. Стоит, никто на нее не льстится. А ребятишки ночуют в бухте под скалой. Едят всевозможные блюда из мидий, приправленных кизилом. Вера с Павликом пытались залезть на виноградник – сразу поймали. Пришлось Андрейке изображать секретаря комсомольской организации и прорабатывать ребят на месте. Ходили через виноградники в Старый Крым – помянуть Грина. Город спрятался в низине, еле нашли. Обратно ехали на автобусе. На остановке, пока ждали, их так застыдили за шорты, что стали красны точно раки.

Вера с Павликом. Это сочетание будет встречаться все чаще. Девочка старше Павла на полгода, но смотрит постоянно в его сторону. Павел – повторение Тани в мужском варианте. Мягкий, застенчивый. Почему его, почему не Андрея? тот и выше ростом, и бойчей, и красивее. Не могу знать, но так было. Ведь познакомился с девчонкой Андрей. Выдержал нелегкую аудиенцию у ее отца. Андрей в конце концов старше Веры на год (чуть-чуть округляю). Вот и поехали в Крым. Что касается меня, то я опять гляжу на вас, а вы глядите на него, а он глядит в пространство. Павел не смеет встретиться глазами со своими спутниками. У Кортасара в сходной ситуации братья убили женщину, чтоб не пролить кровь друг друга. Но тут криминальный вариант отпадает: Андрей дал слово доставить Веру к отцу в целости и сохранности. Из Крыма к Тане вернулись взрослые сыновья с омраченными братскими отношениями.

А что же феи? проморгали, увлеклись. Торчали в коктебельском доме творчества и думали больше о Тане, чем о только что вылупившихся птенцах. Феи сидели на перилах волошинского дома, болтали ногами, поминали Таню незлым тихим словом. Да, умна. Да, талантлива. Но на беду разучилась менять мужчин по своему усмотрению и, к сожалению, ждать тоже не умеет. Берет что попало. Что придется. Что совсем ей не подходит. Ну ладно. Уж мы, феи, за нее возьмемся. И в итоге проглядели ребятишек. Могли бы быть и повнимательней. Днем феи укладывались спать в дурманящие крымские маки, Андрей же с Павлом устраивали дуэль на скалах, как в фильме «Ultima Tule». Лезут по опасной отвесной каменной стене – Вера ждет обоих наверху. Первой показывается голова Андрея, но самый буйный восторг вызывает появление макушки Павла.

Приехали, живы и невредимы. Феи носятся по комнатам квартиры на Вернадского. Вот мол мы какие. Хвальбушки. До проспекта Вернадского добралась Вера. Первым делом перемыла все подоконники. В доме убирались Андрей с Павлом, они о подоконниках не подумали, а Таня как всегда витает. Теперь она вроде бы и не спешит найти себе нового партнера. Или так уж нескоро у нее получается.