Может, нуль не виноват? - [5]

Дать воробышкам пшена,

Дать дождинкам имена,

Огонек — полену в печке,

Ну, а грядке — семена.

Кто-то шел со стороны четвертого ручья прямо к Але. Подошел, сложил и снова растянул свою гармошку и улыбнулся.

— Хочешь, я подарю тебе белую мышку? — спросил он у Али с ходу.

Аля покачала головой.

— Может, дать тебе тыквенных семечек?

Снова качание головой.

— А дудочку из ивового прутика?

— Спасибо, не надо, — сказала Аля.

— Да ты не стесняйся, — сказал гармонист. — Я ведь Плюс. Я всегда всем все даю. Такой у меня характер. Вот братец Минус — тот отнимает. А я — прибавляю. Ведь если к двум конфетам прибавить еще одну конфету, так будет сразу три. А это вкуснее. Ведь если к трем песенкам прибавить еще одну, будет четыре, так это веселее. Если к двум тучкам прибавить две тучки, будет четыре, а это прохладнее в жаркий день, так?

Аля кивнула.

— А чего ты такая печальная?

Аля рассказала. Плюс задумался.

— Думаешь, Нуль его забрал? Что-то я не знаю.

— Говорят, — сказала Аля.

— Может, и он. Вот беда, некогда мне тебе помочь. Я за Пятеркой иду. Я ее заберу, и мы пойдем ко мне пить чай со сладким пирогом. У нас праздник.

— Какой?

— Двадцать девятое число.

— Что ж это за праздник?

— Один мальчик, Костя его зовут, однажды двадцать девятого числа получил по математике пятерку с плюсом. Вот тогда мы с Пятеркой очень подружились. И каждое двадцать девятое число отмечаем это событие. Вот только февраль нас иногда подводит… Слушай! — вдруг встрепенулся Плюс. Пятерка такая умная, недаром же это самая похвальная отметка. Пошли со мной. У нее наверняка по твоему делу родится какая-нибудь мысль. У нее всегда рождается мысль, а иногда целых две зараз.

— Я не могу отсюда уйти. Я жду своего друга Антона.

— Вот видишь, и у тебя есть свой плюс, — сказал Плюс обрадованно.

— Как это?

— А так. Хороший друг — это всегда плюс. А куда он девался?

— Он пошел к Дыдве.

— Ну, вряд ли она что знает. Она печет пирожки. Бежим! Мы сейчас вернемся!

И не успела Аля возразить, как он схватил ее за руку и, увлекая за собой, рысью помчался вдоль ручья.

Они быстро добежали до маленького домика с пятью чистенькими, блестящими на солнце окошками. Перед домиком росли пять елочек и пять молоденьких лип. На крылечке их уже кто-то поджидал.

Вдруг Плюс с разбега остановился. На крыльце стояла Тройка. Нет, не Алин знакомый Тришка, а какая-то незнакомая Тройка, у которой верх был не круглый, а, наоборот, ровная палочка.

— Тройка с Плюсом? — пробормотал Плюс. — Что же это за отметка? Неужели Костя стал троечником? Да нет. Ведь уроки в школе еще не начались.

— Слушай, Тройка, а где мой дружок Пятерка? Что тут происходит?

«Тройка» рассмеялась, взмахнула «палочкой», откинула ее назад и сделалась Пятеркой.

— Что? Напугала я тебя? — весело закричала Пятерка.

— Напугала, — признался Плюс. — Слушай-ка, — продолжал он. — С семьдесят седьмой страницы из задачи похищен пехотинец. Вот эта девочка его ищет.

— Как зовут? — спросила Пятерка.

— Солдата?

— Нет, девочку.

Плюс поглядел на Алю.

— Аля, — сказала она.

— А какая задача? — спросила Пятерка.

— Не моя, — сказал Плюс. — Задача на вычитание.

— Так, может, это твоего братца Минуса дело? Что пропало? Вычитаемое?

— В том-то и дело, что нет. Солдатик-пехотинец принадлежал к уменьшаемому.

— Да. Плохое дело. Полный беспорядок. При таком беспорядке пятерки с плюсом никто никогда не получит.

Они поглядели на Алю и вдруг сообразили, что она ничего не поняла из их разговора.

Добрая Пятерка тут же принялась ей объяснять.

— Вычитание — это когда надо отнять, понимаешь? — При этих словах она полезла в карман, пошарила в нем, вытащила и показала на ладони пять лесных орешков. — Видишь орешки? Их пять.

— Вижу, — подтвердила Аля. — Пять.

Пятерка протянула Але один орешек.

— Угощайся, — сказала она.

Аля послушно разгрызла орех и сжевала ядрышко.

— Видишь, осталось меньше — четыре. Ты один съела. Ты его как бы у меня отняла. Значит, пять было уменьшаемое, а один было вычитаемое, а четыре — это то, что осталось. А называется — разность. Ты поняла?

— Нет, — призналась Аля. — Я ничего не отнимала.

— Тогда — на, возьми себе разность; когда захочешь — сгрызешь, потому что орешки на самом деле очень вкусные. Отнимать — не мое дело, вот я и объясняю непонятно, — вздохнула Пятерка.

— Отнимать — это дело Минуса, — подхватил Плюс. — Но по закону отнимать он должен только вычитаемое, а не что попало.

— Послушай, а может этот фокус выкинул Нуль? Взял да и уволок солдатика. Он ведь вообще-то хороший, но иногда, знаешь, способен взять да и аннулировать, — высказала предположение Пятерка. — Погоди, погоди, у меня родилась мысль. Нет, стой, кажется, даже целых две…

Но Пятерка не успела высказать ни одной из своих мыслей, потому что на куст рядом с ними опустилась целая стая воробьев. Воробьи отчаянно кричали:

— Чрезвычайно срочно! Чрезвычайно срочно! Скачите-бегите, возле черемухи Больше и Меньше опять дерутся! Выручайте, выручайте, а то они покалечат друг друга!

Пятерка и Плюс тут же кинулись бежать, и Але ничего не оставалось, как бежать следом.

6

На полянке под большой черемухой с криком налетали друг на друга два пестрых петуха. Они колотили друг друга своими крепкими клювами, а время от времени один орал: «Больше, я тебе говорю, что больше!», а другой вопил: «Меньше, ты меня не переспоришь, а не согласишься, так получай!»