Можайский-4: Чулицкий и другие [заметки]
1
То есть вскоре по окончании следствия.
2
2 Налицо — обычный статистический прием, позволяющий представить текущую ситуацию начальствующим лицам в более выгодном свете, чем она является в действительности.
3
3 Статья 38 Устава о наказаниях — одна из статей главы Третьей: «О проступках против благочиния, порядка и спокойствия»; отделения второго: «о нарушении порядка и спокойствия». Ст. 38: За ссоры, драки, кулачный бой или другого рода буйство в публичных местах, и вообще за нарушение общественной тишины, виновные подвергаются аресту не свыше семи дней или денежному взысканию не свыше двадцати пяти рублей. Если же в этих нарушениях будет участвовать целая толпа людей, которая не разойдется по требованию полиции, то упорствующие подвергаются: аресту не свыше одного месяца или денежному взысканию не свыше ста рублей. А если необходимо будет прекратить беспорядок силою, хотя и без употребления оружия, то они подвергаются: аресту не свыше трех месяцев или денежному взысканию не свыше трехсот рублей. Интересен один из комментариев к этой статье в издании Таганцева 1902 года: игра на шарманке и пение на улице в два часа ночи вполне подходят под действие статьи 38. Не менее любопытны и два, как минимум, случая применения этой статьи (даны в упомянутом издании): 1) дело Державиной — удар палкой лошади на публичном катании; 2) дело Фаворского — стук ночью в квартиру, произведший испуг лиц, живших в этой квартире. По обоим делам были поданы апелляции, но виновность по обоим из них была оставлена в силе.
4
4 Статья 42 относится к тем же главе и отделению, что и статья 38 Устава о наказаниях. Ст. 42: За появление в публичном месте в состоянии явного опьянения, угрожающем безопасности, спокойствию или благочинию, виновные подвергаются: в первый раз — аресту не свыше трех дней или денежному взысканию не свыше десяти рублей; во второй раз — аресту не свыше семи дней или денежному взысканию не свыше двадцати пяти рублей; в третий раз — аресту не свыше двух недель или денежному взысканию не свыше пятидесяти рублей. Из комментируемой «Справки» не вполне ясно: идет ли речь только о статье 42 или имеется в виду совокупность статей этого номера — 42, 42¹, 42². В двух других «сорок вторых» статьях определялись наказания а) за участие в коллективном публичном распитии крепких напитков — на площадях, улицах, в подворотнях, во дворах; б) за публичное распитие крепких напитков в городской черте там, где такое распитие запрещено законами. Наказания (сроки ареста и суммы взысканий) были аналогичны таковым по статье 42. Относительно этой статьи любопытен вот какой факт: в редакции Устава от 1900 года статья была существенно смягчена. В первоначальной — 1864 года — редакции она звучала так: за появление в публичном месте пьяным до беспамятства или в безобразном от опьянения виде. То есть, если до 1900 года для вынесения обвинительного приговора необходимо было всего лишь установление факта сильного опьянения и/или — в связи с опьянением — непотребного вида (испачканная одежда и т. п.), то с 1900 года этого оказывалось недостаточно. Теперь уже требовалось доказать, что поведение пьяного угрожало общественным безопасности и спокойствию и/или его внешний вид однозначно оскорблял нравственность. При этом сама по себе статья, учитывая многолетнюю инфляцию и то, что наказания не изменились, приобрела еще больше выраженную социально-имущественную сегрегацию: беднякам по-прежнему было весьма затруднительно платить штрафы, и они по-прежнему приговаривались преимущественно к аресту, тогда как оставшиеся неизменными штрафы стали менее обременительными для состоятельных людей, и эта категория пьяниц практически всегда уже отделывалась незначительными для нее денежными взысканиями. Впрочем, бывали и определенные исключения. Например, один из комментариев к статье, написанный явно не на пустом месте, характеризовал как оскорбительное для нравственности появление на улице пьяного, всего выпачканного человеческими испражнениями! Надо полагать, что за такую выходку отделаться штрафом было невозможно.
5
5 В 1890 году.
6
6 Автор отчета, разумеется, имеет в виду общую сумму объявленных к розыску денежных средств, а не то, что эти денежные средства были утрачены в Столе находок.
7
7 См. ниже «Резолюцию».
8
8 См. в основной части книги: визит Михаила Фроловича в дом на Васильевском острове с целью ареста одного из подозреваемых.
9
9 Михаил Фролович имеет в виду статьи вторую, третью и шестую постановления СПб Градоначальства «Об объявлении полиции о прибывающих в дома и выбывающих из них». Статья шестая, в частности, гласила: дворники и швейцары в домах, гостиницах и меблированных комнатах обязаны оказывать всевозможное содействие в деле своевременного и точного получения полицией сведений о прибывающих и выбывающих лицах. Впрочем, виновными в данном случае оказывались все: и Кузьма — как дворник, и старичок-генерал — как «квартирохозяин» (квартиросъемщик по-современному), и домовладелец — потому что не проследил за надлежащим исполнением обязанностей своими служащими: дворником и управляющим. Ответственность всех этих людей (за исключением Кузьмы) определялась статьями второй, третьей и четвертой постановления. Кроме того, во власти Михаила Фроловича было «дать по шапке» и околоточным надзирателям, которые пропустили (или не сообщили о них) незарегистрированных жильцов, а заодно и накатать телегу на участкового пристава. Впрочем — об этом прямо не говорится, — дом, вполне возможно, находился на участке Можайского, что и сделало Михаила Фроловича снисходительным.
10
10 Речь, конечно, не о музее, а о трактире «Эрмитаж», принадлежавшем Никитину Ал. Н. и находившемся в доме 47 по Среднему проспекту Васильевского острова. Во время описываемых событий на участке № 47 находился деревянный двухэтажный дом, владельцем которого являлся купец Заварзин. Несколько лет спустя по распоряжению Заварзина этот дом был снесен и на его месте построен существующий поныне шестиэтажный доходный дом.
11
11 Иван Пантелеймонович цитирует Евангелие от Иоанна: глава 5, стихи 28–29.
12
12 Во время описываемых событий к дому 34 по Среднему проспекту — со стороны 8 линии — пристраивался пятиэтажный флигель.
13
13 Ныне не существует. На его месте сейчас — павильон станции метро «Василеостровская».
14
14 Имеется в виду компенсация на случай утраты отправления: строго говоря, это — не премия, а выплата. Премией можно назвать дополнительный сбор за отправление в размере десяти копеек.
15
15 Павел Александрович Висковатов (1845–1905) — историк литературы, редактор многотомного издания сочинений Лермонтова, в которое включил множество им лично разысканных и дотоле неизвестных произведений поэта. Автор первой научной биографии Лермонтова. Директор гимназии Видемана.
16
16 Из сделанного Михаилом Фроловичем описания решительно ничего непонятно. Возможно, впрочем, он спрятался не в парадной с главного фасада этого доходного дома, а с «бедной» стороны — за дверью для съемщиков простеньких комнат и углов. Но если так, то почему это не привлекло внимание Кузьмы? Ведь делать за этой дверью Михаилу Фроловичу было совершенно нечего.
17
17 Распространенное заблуждение.
18
18 «Кукуевская катастрофа» — крушение пассажирского поезда на орловско-тульской ветке Московско-Курской железной дороги близ деревни Кукуевка в ночь с 29-го на 30-е июня 1882 года. В крушении погибло более сорока человек, среди них, в частности, — племянник И.С. Тургенева. Однако не число погибших, а сами обстоятельства их гибели были по-настоящему страшными, что и вызвало изумление Михаила Фроловича. Поезд рухнул в образовавшуюся под размытой насыпью пустоту и был завален сверху мокрой, тяжелой от многодневного дождя землей. Оказавшиеся под завалом люди умерли в нечеловеческих мучениях. Эта авария вызвала широчайший общественный резонанс и активно освещалась в прессе. Одним из первых репортеров, проникших на место крушения, был знаменитый впоследствии Гиляровский. Как он сам говорил, еще долго спустя после той репортерской работы он страдал нарушением обоняния (ему чудились гнилостные запахи) и не мог есть мясо.
19
19 Об Обществе и его делишках см. в основной части книги.
20
20 Какой именно книги «свой экземпляр» пытался найти Некрасов не ясно. Книг такого рода ко времени описываемых событий было множество, хотя, конечно, и не такое безумное количество, как сейчас.
21
21 Небольшая кастрюлька (как правило, с длинной ручкой) для запекания. Встречается разновидность без ручки: для подачи запеченных порционных блюд прямо на стол. Наиболее известный вид современной кокотницы — для грибного жюльена.
22
22 Во время описываемых событий короткометражные цветные фильмы уже существовали, но были чрезвычайно редки из-за сложности производства: кадры раскрашивались вручную. Только к десятым годам 20-го столетия появились аппараты цветной киносъемки, обладавшие, впрочем, очень существенным недостатком: в них «смешивались» не три основных цвета, как при фотографировании через фильтры, а только два, что делало цветное изображение совсем уж неестественным.
23
23 Первые кинофильмы со звуком появились только в двадцатых годах двадцатого столетия.
24
24 Очевидно, Саевич имеет в виду пленку Кодак — самую на тот момент длинную ее разновидность. Обычный же размер пленок не превышал, как правило, 48-ми кадров, а самых дешевых — шести.
25
25 Повесть Конан Дойля «Собака Баскервилей» печаталась в номерах «Стрэнд Магазина» с августа 1901 года по апрель 1902. Михаил Федорович и в самом деле — к моменту своей беседы с Некрасовым — прочитать окончание не мог.
26
26 Пожар.
27
27 Михаил Георгиевич явно имеет в виду качество испаряемости.
28
28 Александр Александрович Саблуков (1783–1857) — генерал-лейтенант, инженер, изобретатель центробежного вентилятора и центробежного воздушного насоса, впервые примененных для вентиляции рудников и минных хранилищ. Позже они легли в основу систем приточно-вытяжной вентиляции и в других помещениях. С конца 19-го — начала 20-го веков получили всемирное распространение.
29
29 Почему не поздно, см. ниже — в части «Гесс и другие».
30
30 Роберт Уильямс Вуд (1868–1955) — американский физик, профессор университета Хопкинса в Балтиморе, с 1935 года — президент американского физического общества.
31
31 Вряд ли, конечно, тридцатичетырехлетнего (на момент повествования) Вуда, уже год как являвшегося профессором кафедры оптической физики, можно было назвать «молодым человеком». Саевич, воспользовавшись, очевидно, незнанием собеседников, явно решил принизить соперника. Тем более что Вуд, помимо прочего, был еще и прекрасным и самобытным фотографом.
32
32 Вуд осуществил большое путешествие по России, включая посещение Москвы и поездку по Транссибирской железнодорожной магистрали.
33
33 Саевич не сильно ошибся. Уже после Первой мировой войны такие лампы вошли в обиход. А если бы войны не было, они, возможно, появились бы и раньше.
34
34 Михаил Фролович имеет в виду аккумулятор на 12 (примерно) вольт: ко времени описываемых событий элементы наиболее распространенных свинцово-кислотных батарей выдавали, как правило, 2,2 В. В автомобильных батареях использовались три элемента (6-ти вольтовые аккумуляторы), на судах — шесть, на разного рода подстанциях — сколько придется.
35
35 См. об этом в основной части книги.
36
36 Михаил Фролович имеет в виду законы о полиции, серьезно ограничившие полномочия, прежде всего, наружной полиции (то есть, в том числе, и городовых). Согласно этим законам, городовой, не имея на то никаких веских оснований, действительно не мог потребовать впустить его в помещение. А двумя по-настоящему вескими основаниями были только задержание преступника с поличным или твердая уверенность в том, что прямо здесь и сейчас совершалось преступление. Во всех остальных случаях городовой (как и другие чины наружной полиции) должен был а) известить, например, Сыскную полицию; б) известить судебного следователя. И хотя в случае с христофоровыми банями чин Сыскной полиции был, что называется, налицо, но это был сотрудник «за штатом», вольнонаемный, полномочиями классных и даже состоявших в штате нижних чинов не имевший. Михаил Фролович — надо признать — дал маху, отправив за Кузьмой агента, а не полицейского надзирателя. Удивительно, что тот же Можайский, услышав такое, сразу же ему не попенял за этот промах.
37
37 Кузьма следует старой народной традиции считать неупокоенными тех, кто утонул. Согласно поверьям, такие «мертвяки» превращаются в нечистую силу и всячески лютуют и в тех местах, где жили, и над теми, кого при жизни знали.
38
38 А вот тут Кузьма ошибается, явно оторвавшись от корней больше, чем он сам, возможно, считал. Заложными покойниками признавались все, погибшие насильственной смертью. То есть погибшие на пожарах — тоже.
39
39 Михаил Фролович использует название повести Гоголя «Старосветские помещики», но делает это довольно странным образом. Герои Гоголя добры и трогательны, а образу бабушки Некрасова Михаил Фролович придает злые нотки. Поэтому слова о том, что Кузьма якобы понял, не соответствуют действительности: Кузьма понял только то, что хотел сказать сам Михаил Фролович, но явно не понял, что тут каким-то боком затесался и Гоголь.
40
40 Cенная площадь — одно из самых злачных мест старого Петербурга. Доходные дома близ нее — как раз из тех, о которых и сказал Кузьма: наполненные всевозможным отребьем.
41
41 Читайте часть, озаглавленную «Приключения доктора».
42
42 В Обводный, например. Вообще — в воду. То есть — с концами.
43
43 Иван Пантелеймонович намекает на слова Каина: «Разве я сторож брату моему?» Таким образом он, очевидно, хочет сказать, что Чулицкий, не задержав служителя бань, обрек его на дальнейшее падение с предсказуемыми последствиями. Непонятно, правда, использование слова «вотще», но тут уж ничего не поделать.
44
44 Брусницыны — петербургская семья заводчиков и благотворителей. Владела одним из крупнейших предприятий города — кожевенной фабрикой на так и называвшейся Кожевенной линии Васильевского острова. Ежегодный оборот — свыше полутора миллионов рублей. В конце 19-го столетия семья пожертвовала миллион рублей на устроительство приюта для состарившихся рабочих фабрики, а также для беспризорных детей, которых обучали мастерству. На содержание приюта жертвовалось еще полмиллиона рублей.
45
45 Дом № 25 по Кожевенной линии. Во время описываемых событий он еще не был таким большим, как не был и шестиэтажным: надстройку с двух до шести этажей произвели несколькими годами позже. Тогда же — спустя несколько лет — дом получил прозвание «Скобского дворца»: в нем проживали сотни и даже тысячи выходцев из различных губерний, явившихся в город устраиваться на фабрики и заводы. Крохотные комнатушки, отсутствие всяких удобств, страшная скученность, грязь, вонь — вот что такое было «общежитие» кожевенной фабрики Брусницыных: как до перестройки, так и до нее. Впрочем, до перестройки было еще хуже: в двухэтажном и сравнительно небольшом еще доме одновременно проживали, по меньшей мере, 450 семей.
46
46 См. выше.
47
47 Вероятно, Михаил Фролович так описывает цвет кирпича: оттенка венозной крови.
48
48 Созонт и Евпсихий — христианские мученики, день поминовения которых приходится на самое начало сентября (7-е по юлианскому календарю). Женщина выговаривает имя на просторечный лад.
49
49 Богородицы (8-е сентября по юлианскому календарю).
50
50 Царскосельский. Ныне — Витебский.
51
51 Очевидно, пригородные. Поезда дальнего следования могли и прибывать и отправляться. Почему Михаил Фролович не принял это во внимание — загадка.
52
52 Любимов.
53
53 Вероятно, Михаил Фролович намекает на произведение Сирано де Бержерака «Государства и империи Луны» (Histoire comique des États et Empires de la Lune). Правда, никакого посла при дворе Людовика XIV в нем не было.
54
54 Суворовский участок Васильевской полицейской части.
55
55 Князь Иван Дмитриевич Оболенский (1850–1920). Во время описываемых событий — коллежский советник, пристав Суворовского участка. «Сосед» Можайского по службе.
56
56 В трактире на 7-й линии, 24: буквально в соседнем доме.
57
57 Пятый этаж был надстроен позже.
58
58 См. ранее.
59
59 То есть на съем жилья.
60
60 Как видно, сам по себе тот факт, что учащихся училища вывозили на различные экскурсии, Михаила Фроловича ничуть не удивил. В этом и впрямь ничего удивительного не было, так как в практику всех без исключения «младших» и «средних» учебных заведений входило обеспечение учеников и такого вида образовательными программами. В частных заведениях оплату, как правило, производили родители и благотворители, а в городских — Управа, ежегодно ассигновавшая на эти цели довольно значительные средства, а также — через членов своей постоянной комиссии по народному образованию — входившая в сношения с владельцами и управляющими различных предприятий в целях получения скидок: на проездные билеты, на билеты для посещения выставок, представлений и т. п. Скидки, например, предоставляла Приморская железная дорога, а тот же, не раз уже упоминавшийся, цирк Чинизелли устраивал для детей из училищ и вовсе бесплатные представления. Известен факт «клеймения позором» дирекции Финляндской железной дороги, отказавшей Управе в скидках на билеты, и, напротив, факты весьма почетной признательности тем, кто в таких вопросах шел Управе навстречу и не скупился.
61
61 «Авторский».
62
62 Кожа.
63
63 Сергеем Эрастовичем, директором Департамента полиции.
64
64 Лермонтова.
65
65 Судя по чину и имени-отчеству, заместителю шефа жандармов и его чиновнику по особым поручениям. Непосредственным шефом во время описываемых событий был Сипягин, которому буквально через считанные недели суждено было погибнуть при взрыве бомбы, доставленной ему эсером-террористом Балмашевым.
В 1901 году Петербург горел одну тысячу двадцать один раз. 124 пожара произошли от невыясненных причин. 32 из них своими совсем уж необычными странностями привлекли внимание известного столичного репортера, Никиты Аристарховича Сушкина, и его приятеля — участкового пристава Васильевской полицейской части Юрия Михайловича Можайского. Но способно ли предпринятое ими расследование разложить по полочкам абсолютно всё? Да и что это за расследование такое, в ходе которого не истина приближается, а только множатся мелкие и не очень факты, происходят нелепые и не очень события, и всё загромождается так, что возникает полное впечатление хаоса?…
В 1901 году Петербург горел одну тысячу двадцать один раз. 124 пожара произошли от невыясненных причин. 32 из них своими совсем уж необычными странностями привлекли внимание известного столичного репортера, Никиты Аристарховича Сушкина, и его приятеля — участкового пристава Васильевской полицейской части Юрия Михайловича Можайского. Но способно ли предпринятое ими расследование разложить по полочкам абсолютно всё? Да и что это за расследование такое, в ходе которого не истина приближается, а только множатся мелкие и не очень факты, происходят нелепые и не очень события, и всё загромождается так, что возникает полное впечатление хаоса?Рассказывает фотограф Григорий Александрович Саевич.
В 1901 году Петербург горел одну тысячу двадцать один раз. 124 пожара произошли от невыясненных причин. 32 из них своими совсем уж необычными странностями привлекли внимание известного столичного репортера, Никиты Аристарховича Сушкина, и его приятеля — участкового пристава Васильевской полицейской части Юрия Михайловича Можайского. Но способно ли предпринятое ими расследование разложить по полочкам абсолютно всё? Да и что это за расследование такое, в ходе которого не истина приближается, а только множатся мелкие и не очень факты, происходят нелепые и не очень события, и всё загромождается так, что возникает полное впечатление хаоса?Рассказывает поручик Николай Вячеславович Любимов.
В 1901 году Петербург горел одну тысячу двадцать один раз. 124 пожара произошли от невыясненных причин. 32 из них своими совсем уж необычными странностями привлекли внимание известного столичного репортера, Никиты Аристарховича Сушкина, и его приятеля — участкового пристава Васильевской полицейской части Юрия Михайловича Можайского. Но способно ли предпринятое ими расследование разложить по полочкам абсолютно всё? Да и что это за расследование такое, в ходе которого не истина приближается, а только множатся мелкие и не очень факты, происходят нелепые и не очень события, и всё загромождается так, что возникает полное впечатление хаоса?Рассказывает старший помощник участкового пристава Вадим Арнольдович Гесс.
В 1901 году Петербург горел одну тысячу двадцать один раз. 124 пожара произошли от невыясненных причин. 32 из них своими совсем уж необычными странностями привлекли внимание известного столичного репортера, Никиты Аристарховича Сушкина, и его приятеля — участкового пристава Васильевской полицейской части Юрия Михайловича Можайского. Но способно ли предпринятое ими расследование разложить по полочкам абсолютно всё? Да и что это за расследование такое, в ходе которого не истина приближается, а только множатся мелкие и не очень факты, происходят нелепые и не очень события, и всё загромождается так, что возникает полное впечатление хаоса?Рассказывает брандмайор Петербурга Митрофан Андреевич Кирилов.
Не очень-то многого добившись в столице, Можайский на свой страх и риск отправляется в Венецию, где должно состояться странное собрание исчезнувших из Петербурга людей. Сопровождает Юрия Михайловича Гесс, благородно решивший сопутствовать своему начальнику и в этом его «предприятии». Но вот вопрос: смогут ли Юрий Михайлович и Вадим Арнольдович добиться хоть чего-то на чужбине, если уж и на отеческой земле им не слишком повезло? Сушкин и поручик Любимов в это искренне верят, но и сами они, едва проводив Можайского и Гесса до вокзала, оказываются в ситуации, которую можно охарактеризовать только так — на волосок от смерти!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Тени грехов прошлого опутывают их, словно Гордиев узел. А потому все попытки его одоления обречены на провал и поражение, ведь в этом случае им приходиться бороться с самими собой. Пока не сверкнёт лезвие… 1 место на конкурсе СД-1 журнал «Смена» № 11 за 2013 г.
«Тайна высокого дома» — роман известного русского журналиста и прозаика Николая Эдуардовича Гейнце (1852–1913). Вот уже много лет хозяин богатого дома мучается страшными сновидениями — ему кажется, что давно пропавшая дочь взывает к нему из глубины времен. В отчаянии он обращается к своему ближайшему помощнику с целью найти девочку и вернуть ее в отчий дом, но поиски напрасны — никто не знает о местонахождении беглянки. В доме тем временем подрастает вторая дочь Петра Иннокентьевича — прекрасная Татьяна.
Флотский офицер Бартоломей Хоар, вследствие ранения лишенный возможности нести корабельную службу, исполняет обязанности адмиральского порученца в военно-морской базе Портсмут. Случайное происшествие заставило его заняться расследованием загадочного убийства... Этот рассказ является приквелом к серии исторических детективов Уайлдера Перкинса. .
От автора Книга эта была для меня самой «тяжелой» из всего того, что мною написано до сих пор. Но сначала несколько строк о том, как у меня родился замысел написать ее. В 1978 году я приехал в Бейрут, куда был направлен на работу газетой «Известия» в качестве регионального собкора по Ближнему Востоку. В Ливане шла гражданская война, и уличные бои часто превращали жителей города в своеобразных пленников — неделями порой нельзя было выйти из дома. За короткое время убедившись, что библиотеки нашего посольства для утоления моего «книжного голода» явно недостаточно, я стал задумываться: а где бы мне достать почитать что- нибудь интересное? И в результате обнаружил, что в Бейруте доживает свои дни некогда богатая библиотека, созданная в 30-е годы русской послереволюционной эмиграцией. Вот в этой библиотеке я и вышел на события, о которых рассказываю в этой книге, о трагических событиях революционного движения конца прошлого — начала нынешнего века, на судьбу провокатора Евно Фишелевича Азефа, одного из создателей партии эсеров и руководителя ее террористической боевой организации (БО). Так у меня и возник замысел рассказать об Азефе по-своему, обобщив все, что мне довелось о нем узнать.
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.
Бездомный щенок в обрушившемся на Город весеннем шторме, санитарная инспекция в респектабельной сливочной лавке, процесс пастеризации молока и тощие коровы на молочной ферме — какая между ними связь? Что общего между директрисой образовательных курсов для женщин и вдовствующей мошенницей? Может ли добрый поступок потянуть за собою цепь невероятных событий?