Можайский-1: Начало - [173]

Шрифт
Интервал

Эта чудовищная ложь имела оглушительный — в самом прямом смысле — успех: толпа разразилась аплодисментами! А когда на постамент, дабы скрутить сумасшедшего, взобрались и околоточный с городовым, в толпе засвистели, закричали, затопали: казалось, еще мгновение, и волны негодования затопят памятник, похоронив в своей пучине и полицейских, и даже юриста. Обошлось без насилия только благодаря хладнокровной находчивости околоточного. Делая вид, что ни малейшего внимания на гневную толпу не обращает, он громко, четко, обращаясь к юристу, произнес:

— Стыдитесь, господин Вайсман! Вам ли говорить об ивановых?

Сначала затих передний ряд, а там уже и по другим понеслось шушуканье: «Вайсман! Вы слышали? Вайсман!» И ни тот факт, что лицом юрист был чистокровный русак, ни его собственный робкий выкрик — «Да какой же я Вайсман?» — переломить мгновенно изменившееся настроение толпы уже не смогли. Толпа, ощутив себя обманутой, еще минуту-другую поколебалась и начала — плюясь и ругаясь — расходиться.

Околоточный, любезно придержав под руку слезающего с постамента юриста, усмехнулся:

— Пройдемте в участок, Петр Андреевич, представление кончилось!

В Министерстве рвали и метали, как рвали и метали и в куда более высоких сферах. Но, как это иногда бывает, обнародование правды казалось всем почти посвященным делом еще более страшным, нежели те волнения, причиной которых стали ложь и умолчания. На экстренно собранном совещании Дмитрий Сергеевич произнес убедительную речь, смысл которой — вкратце — сводился к следующему: нельзя! Его поддержали и другие сановники, и сам император Николай, как говорят, произнес многозначительно:

— Если их так возбудила ложь, что будет, узнай они правду?

И вот тут мы подходим ко второму обстоятельству, которое, как нам кажется, вполне оправдывает наше стремление предать отчет Никиты Аристарховича широкой огласке. Обстоятельство это заключается в том, что мы являемся убежденными сторонниками мнения: даже самая горькая правда лучше — из благих побуждений — распространяемой лжи. Давайте на примерах рассмотрим, так это или же нет.

Вероятно, всем еще памятны бушевавшие страсти, произведенные на свет известием сначала о задержании, а потом и о казни кровавого маньяка. На совести негодяя — пусть даже «совесть» тут явно определение неверное — были десятки жертв: от несознательных и потому еще беспомощных детишек до взрослых, но все же не сумевших оказать сопротивление людей. Лондонский Джек Потрошитель казался агнцем на фоне этого чудовища, к тому же не делавшего никакого различия между асоциальными элементами и полезными членами общества. В конце концов, людям свойственно относиться с пренебрежением к менее удачливым и уж тем более — к скатившимся на самое дно индивидам. Но эти же люди не склонны прощать покушения на хоть какое-то — даже относительное — благополучие.

Ликование народных масс, оповещенных о казни всеми средствами информирования, совершенно понятно. Понятны и похвалы как следствию, сумевшему докопаться до истины, так и суду, не дрогнувшему перед мольбами чудовища и за многие жизни, отнятые им самим, отнявшему его собственную жизнь.

— Собаке — собачья смерть!

— Не клевещите на собак: это — упырь, а не собака, и кол ему в сердце!

Такие и подобные им высказывания с месяц слышались после задержания и с месяц — после казни. В них — самая суть и отношения людей к событиям, и надежд на правосудие, и радости тому, что правосудие действительно свершилось. Но что же произошло потом?

А было потом еще одно убийство. И еще одно. И еще пять, и десять. И власти — надо полагать, тогдашний министр внутренних дел тоже апеллировал к здравомыслию и невозможности обнародовать правду, так как от этого зла произошло бы еще больше — власти, повторим, не нашли ничего лучшего, как эти убийства, происходившие одно за другим, замолчать. Стало быть, замолчать и то, что следствие, поймавшее изверга, и суд, его наказавший, ошиблись. Не изверга они изловили и наказали, а случайно подвернувшегося человека!

Да: обнародование такой правды было бы страшным делом и последствия иметь могло бы весьма серьезные. Но сколько жизней можно было бы сохранить быстрым и честным признанием в ошибке и призывом сограждан к осторожности? Ведь потерявшие бдительность люди, уже и думать забывшие о тех изобретательных кознях, при помощи которых изверг свои жертвы завлекал в ловушки, совсем уж легко становились его добычей. Не зря ведь вторая, если можно так выразиться, часть его «подвигов» стала более кровавой, привела к большему количеству жертв, чем первая!

Возможно, тут нам возразят, что между этим примером и описанными в отчете Сушкина событиями нет ничего общего. Мол, если в первом случае умолчание действительно привело к многочисленным жертвам среди ни в чем не повинных людей, то во втором ничего подобного не было. На первый взгляд, это действительно так: поскольку следствие по делу «Ушедших» хотя и было проведено под в корне неверными идеями и впечатлениями, но, как ни странно, закончилось полным успехом. Все истинные виновники отвратительных деяний были задержаны, и все они понесли заслуженные ими наказания — без следственных и судебных ошибок. И все же читатель, решивший нам возразить, будет не прав.


Еще от автора Павел Николаевич Саксонов
Можайский-3: Саевич и другие

В 1901 году Петербург горел одну тысячу двадцать один раз. 124 пожара произошли от невыясненных причин. 32 из них своими совсем уж необычными странностями привлекли внимание известного столичного репортера, Никиты Аристарховича Сушкина, и его приятеля — участкового пристава Васильевской полицейской части Юрия Михайловича Можайского. Но способно ли предпринятое ими расследование разложить по полочкам абсолютно всё? Да и что это за расследование такое, в ходе которого не истина приближается, а только множатся мелкие и не очень факты, происходят нелепые и не очень события, и всё загромождается так, что возникает полное впечатление хаоса?Рассказывает фотограф Григорий Александрович Саевич.


Можайский-2: Любимов и другие

В 1901 году Петербург горел одну тысячу двадцать один раз. 124 пожара произошли от невыясненных причин. 32 из них своими совсем уж необычными странностями привлекли внимание известного столичного репортера, Никиты Аристарховича Сушкина, и его приятеля — участкового пристава Васильевской полицейской части Юрия Михайловича Можайского. Но способно ли предпринятое ими расследование разложить по полочкам абсолютно всё? Да и что это за расследование такое, в ходе которого не истина приближается, а только множатся мелкие и не очень факты, происходят нелепые и не очень события, и всё загромождается так, что возникает полное впечатление хаоса?Рассказывает поручик Николай Вячеславович Любимов.


Можайский-6: Гесс и другие

В 1901 году Петербург горел одну тысячу двадцать один раз. 124 пожара произошли от невыясненных причин. 32 из них своими совсем уж необычными странностями привлекли внимание известного столичного репортера, Никиты Аристарховича Сушкина, и его приятеля — участкового пристава Васильевской полицейской части Юрия Михайловича Можайского. Но способно ли предпринятое ими расследование разложить по полочкам абсолютно всё? Да и что это за расследование такое, в ходе которого не истина приближается, а только множатся мелкие и не очень факты, происходят нелепые и не очень события, и всё загромождается так, что возникает полное впечатление хаоса?Рассказывает старший помощник участкового пристава Вадим Арнольдович Гесс.


Можайский-5: Кирилов и другие

В 1901 году Петербург горел одну тысячу двадцать один раз. 124 пожара произошли от невыясненных причин. 32 из них своими совсем уж необычными странностями привлекли внимание известного столичного репортера, Никиты Аристарховича Сушкина, и его приятеля — участкового пристава Васильевской полицейской части Юрия Михайловича Можайского. Но способно ли предпринятое ими расследование разложить по полочкам абсолютно всё? Да и что это за расследование такое, в ходе которого не истина приближается, а только множатся мелкие и не очень факты, происходят нелепые и не очень события, и всё загромождается так, что возникает полное впечатление хаоса?Рассказывает брандмайор Петербурга Митрофан Андреевич Кирилов.


Можайский-7: Завершение

Не очень-то многого добившись в столице, Можайский на свой страх и риск отправляется в Венецию, где должно состояться странное собрание исчезнувших из Петербурга людей. Сопровождает Юрия Михайловича Гесс, благородно решивший сопутствовать своему начальнику и в этом его «предприятии». Но вот вопрос: смогут ли Юрий Михайлович и Вадим Арнольдович добиться хоть чего-то на чужбине, если уж и на отеческой земле им не слишком повезло? Сушкин и поручик Любимов в это искренне верят, но и сами они, едва проводив Можайского и Гесса до вокзала, оказываются в ситуации, которую можно охарактеризовать только так — на волосок от смерти!


Можайский-4: Чулицкий и другие

В 1901 году Петербург горел одну тысячу двадцать один раз. 124 пожара произошли от невыясненных причин. 32 из них своими совсем уж необычными странностями привлекли внимание известного столичного репортера, Никиты Аристарховича Сушкина, и его приятеля — участкового пристава Васильевской полицейской части Юрия Михайловича Можайского. Но способно ли предпринятое ими расследование разложить по полочкам абсолютно всё? Да и что это за расследование такое, в ходе которого не истина приближается, а только множатся мелкие и не очень факты, происходят нелепые и не очень события, и всё загромождается так, что возникает полное впечатление хаоса?Рассказывает начальник Сыскной полиции Петербурга Михаил Фролович Чулицкий.


Рекомендуем почитать
Статский советник Евграф Тулин

Книги, входящие в серию, созданы на основании записок действительного статского советника по полицейской части Тулина Евграфа Михайловича. Сюжеты книг погружают читателя в поиск украденных чертежей, кладов, фальшивомонетчиков и уникальных коней. 1. Георгий и Ольга Арси: Дело о секте скопцов. Исторический детектив Тулину Евграфу Михайловичу в свою бытность сыщиком московской сыскной части пришлось распутать клубок интриг, связанных с похищением секретных чертежей нового оружия на Императорском оружейном заводе в Туле.


Девонширский Дьявол

В графстве Хэмптоншир, Англия, найден труп молодой девушки Элеонор Тоу. За неделю до смерти ее видели в последний раз неподалеку от деревни Уокерли, у озера, возле которого обнаружились странные следы. Они глубоко впечатались в землю и не были похожи на следы какого-либо зверя или человека. Тут же по деревне распространилась легенда о «Девонширском Дьяволе», берущая свое начало из Южного Девона. За расследование убийства берется доктор психологии, член Лондонского королевского общества сэр Валентайн Аттвуд, а также его друг-инспектор Скотленд-Ярда сэр Гален Гилмор.


Оттенки зла. Расследует миссис Кристи

Писательница Агата Кристи принимает предложение Секретной разведывательной службы и отправляется на остров Тенерифе, чтобы расследовать обстоятельства гибели специального агента, – есть основания полагать, что он стал жертвой магического ритуала. Во время морского путешествия происходит до странности театральное самоубийство одной из пассажирок, а вскоре после прибытия на остров убивают другого попутчика писательницы, причем оставляют улику, бьющую на эффект. Саму же Агату Кристи арестовывают по ложному обвинению.


Лоренцо Великолепный

Наталья Павлищева – признанный мастер исторических детективов, совокупный тираж которых перевалил за миллион экземпляров.Впервые автор посвятила целую книжную серию легендарному клану Медичи – сильнейшей и богатейшей семье Средневековья, выходцы из которой в разное время становились королевами Франции, римскими палами.Захватывающие дворцовые игры и интриги дают представление об универсальной модели восхождения человека к Власти, которая не устарела и не утратила актуальности и в наши дни.Неугомонный Франческо, племянник богатого патриция Якопо Пацци, задумал выдать сестру Оретту за старого горбатого садовника.От мерзкого «жениха» девушка спряталась в монастыре.


Длинные тени грехов

Тени грехов прошлого опутывают их, словно Гордиев узел. А потому все попытки его одоления обречены на провал и поражение, ведь в этом случае им приходиться бороться с самими собой. Пока не сверкнёт лезвие… 1 место на конкурсе СД-1 журнал «Смена» № 11 за 2013 г.


Ситуация на Балканах. Правило Рори. Звездно-полосатый контракт. Доминико

Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.


Приключения доктора

Бездомный щенок в обрушившемся на Город весеннем шторме, санитарная инспекция в респектабельной сливочной лавке, процесс пастеризации молока и тощие коровы на молочной ферме — какая между ними связь? Что общего между директрисой образовательных курсов для женщин и вдовствующей мошенницей? Может ли добрый поступок потянуть за собою цепь невероятных событий?