Мозг: прошлое и будущее - [76]
Сорванные с привычных мест, униженные, истерзанные,
Жертвы деспотизма или слепого закона,
Здесь они впервые обрели покой.
Наука, которая не уважала
Их прав и достоинства при жизни,
Даже после смерти решила использовать их тела.
Пусть этот камень станет напоминанием живым.
Приведенные здесь примеры – от Холмса до Галлервордена – показывают, что к болезням мозга относятся иначе, чем к болезням любого другого органа: их воспринимают так же глубоко лично и считают таким же поводом для унижения, как и царившую в прошлом и ныне развенчанную концепцию безумия. Новое определение душевных болезней как заболеваний мозга при всей своей научной точности и благонамеренности способно открыть дорогу хладнокровной дискриминации на основании нейробиологических особенностей. Поскольку обществу видится, что расстройства мозговой деятельности более устойчивы к внешним воздействиям, чем морально-этические пороки, дискриминация «по мозгу» может оказаться даже опаснее, чем моральное осуждение, с которым сталкивались прежние поколения психиатрических больных. Если у человека находят рак или сердечно-сосудистые болезни, это никак не сказывается на его чувстве собственного достоинства, в отличие от психических болезней, которые можно объяснить мозговыми дисфункциями. Нацисты истребляли не тех, у кого были метаболические или аутоиммунные нарушения, они убивали тех, у кого была шизофрения или неспособность к обучению. Если мы сводим человека к его мозгу и относимся к мозгу не так, как ко всем остальным органам, стигма «сломанного мозга» ранит гораздо больнее остальных печатей позора, которые общество налагает на болезни или недопустимые отклонения иного рода. В дальнейшем мы увидим, что новая стигма – не просто этически сомнительное отношение к людям с психическими расстройствами, но в некоторых случаях еще и безосновательное с научной точки зрения упрощенческое отношение к тому, почему, собственно, человек подпадает под определение психически больного.
В середине XIX века викторианцы с их обостренной чувствительностью считали естественным убрать неприличные душевные болезни с глаз долой. Этот рефлекс в сочетании с расширением диагностики душевных патологий как таковых привел к росту числа пациентов лечебниц примерно с 10 тысяч в 1800 году до 100 с лишним тысяч к концу столетия[493]. Чтобы вместить эту растущую популяцию, строились все новые сумасшедшие дома, однако спрос все равно сильно превышал предложение. Психиатрические больницы тех времен были полны противоречий: общие гуманные цели сталкивались с повседневной реальностью, поскольку система была перегружена. Величественная неоклассическая или неоготическая архитектура, широкие коридоры, отделанные красивой плиткой, а иногда даже просторные бальные залы – все это претендовало на аристократизм и роскошь, но в самих палатах из-за перенаселенности условия были совсем другие (см. рис. 12)[494]. Надзирали над всем этим почтенные доктора, которых называли алиенистами от французского слова «aliéné» («безумный» или просто «чужой»), что наталкивает на мысль об «отчужденной» душе, покинувшей тело страдальца. Многие методы лечения и вправду были чуждыми утонченному обществу – от широко используемых кандалов, ножных гирь, смирительных рубашек и камер с обитыми стенами до практики одурманивать пациентов бромидами – успокоительными средствами, от которых в наши дни отказались, поскольку выяснилось, что они токсичны и вызывают множество побочных эффектов[495]. Идеи Тьюка и Пинеля, которые настаивали на морально-этическом воспитании душевнобольных, шли бок о бок с куда более жестокими видами «воспитания». Скажем, на фотографии, сделанной в 1869 году в знаменитой Лечебнице для бедных душевнобольных в Вест-Ридинге, изображен старик в робе, напоминающей тюремную, привязанный к креслу за шею и за руки; несчастному сдавливают лоб обручем, и он кривится от боли. Кто хотя бы раз видел эту фотографию, уже не сможет ее забыть[496].
Рис. 12. Бальный зал в психиатрической Лечебнице Клейбери, ок. 1893 (вверху); мужчина в смирительном кресле, лечебница для бедных душевнобольных в Вест-Ридинге, 1869 (внизу). Оба снимка публикуются с разрешения Библиотеки Вэлкам в Лондоне
На взгляд современного человека, у лечебниц XIX века была и другая аномальная черта: там была несоразмерно велика доля больных, чьи недуги были вызваны соматическими или внешними причинами[497]. Сегодня большинство госпитализируемых психиатрических больных страдают шизофренией, маниакально-депрессивным психозом или тяжелой депрессией (все эти состояния часто называют болезнями мозга), а в документах XIX века приводятся всевозможные причины для госпитализации, самые странные и зачастую не имеющие отношения к мозгу: чаще всего это финансовые трудности, взрывной темперамент и мастурбация у мужчин и домашние скандалы, «женские болезни» и роды у женщин
