«Мозг» флота России: от Цусимы до Первой мировой войны - [57]

. Видимо, в Канцелярии Морского министерства посчитали, что было бы легкомысленным вводить в действие правила, обсуждавшиеся всего около года, и отредактированный P.H. Виреном вариант был вновь разослан на отзыв ни много ни мало как 24 октября 1914 г.[405] Как видно, даже начавшаяся Первая мировая война не могла поколебать канцелярские устои. В декабре предполагалось внести проект «Устава делопроизводства», как он теперь назывался, в Адмиралтейств-совет[406]. На сей раз отзывы последовали довольно скоро. Уже 29 октября МГШ отвечал, что ввиду крайней загруженности учреждений работой, в связи с войной, проект лучше всего отложить «до более спокойного времени»[407]. Главный военно-морской прокурор Н.Г. Матвеенко, начальник ГГУ M.E. Жданко и управляющий санитарной частью флота А.Ю. Зуев ограничились небольшими поправками стилистического характера[408]. Наиболее развернутый отзыв дал А.И. Лебедев, теперь уже старший лейтенант, назначенный в 1913 г. начальником Архива Морского министерства. В своем отзыве он предлагал радикально переработать проект в духе тех идей, которые отстаивались им еще в 1911 г.[409] Начальник ГМШ вице-адмирал К.В. Стеценко, занимавший эту должность с 17 апреля 1914 г., предложил пересмотреть проект в специальной комиссии, «собрав таковую комиссию по окончании военных действий»[410]. На этом попытка разработать новые правила делопроизводства в Морском министерстве и завершилась. Видимо, необходимость их введения не была особенно острой и не воспринималась как задача первостепенной важности. Этим можно объяснить то, что обсуждение данного проекта тянулось свыше трех лет и окончилось безрезультатно.

Неспособность С.А. Воеводского нести обязанности морского министра постепенно становилась все более очевидной. Вопрос о его замене обсуждался «в течение всей зимы» 1910–1911 гг. Царь вновь обращался к кандидатуре Е.А. Алексеева, но его смущала крайняя непопулярность этого деятеля, «…хотя он, — по мнению императора, — решительно не виноват в неудачах нашей последней несчастной войны»[411]. В итоге, неожиданно для многих, 19 марта 1911 г. министром был назначен вице-адмирал И.К. Григорович, товарищ морского министра.

В течение второго периода подготовки реорганизации центрального аппарата морского ведомства, который приходится на 1908–1910 гг., разработка новой схемы управления министерством шла довольно успешно. После того как в конце 1907 — начале 1908 г. были окончательно отвергнуты проекты раздела ведомства на несколько автономных частей, определилась принципиальная схема реорганизации. К концу лета 1908 г. подготовили «Положение об управлении Морским министерством» и «Наказы» его подразделениям. Можно предположить, что если бы И.М. Диков дольше оставался на своем посту, морское ведомство был бы реорганизовано уже в начале 1909 г. С приходом нового министра — С.А. Воеводского, разработка проектов началась заново в комиссиях по преобразованию хозяйственно-технической части под председательством А.А. Вирениуса, комиссии по разработке нового «Положения об управлении флотом и морским ведомством» во главе с И.Ф. Бостремом и С.П. Дюшеном. Именно тогда были разработаны схемы, «Положения», «Наказы» и штаты, введенные в действие позднее. Период 1906–1909 гг. характеризовался значительной нестабильностью высшего командного состава: за это время сменились три морских министра и три их товарища, три командующих Черноморским и два командующих Балтийским флотом, два начальника ГМШ и один начальник МГШ[412]. Подобные перестановки, как уже. отмечалось были вызваны, по всей вероятности, окончанием борьбы вокруг новой схемы организации Морского министерства.

Глава пятая ЗАВЕРШЕНИЕ РЕОРГАНИЗАЦИИ «МОЗГА» РУССКОГО ФЛОТА (1910–1914 гг.)

Новый морской министр И.К. Григорович записал в дневнике через несколько дней после своего назначения, что оно было внезапным и для него самого[413]. Смену караула «под шпицем» С.Ю. Витте прокомментировал так: «Пока же носятся такие слухи: что Григорович человек толковый, знающий, впрочем, достаточно переговорить несколько слов с Воеводским и Григоровичем, чтобы видеть разницу между тем и другим: второй — человек серьезный, а первого серьезным человеком считать трудно. Затем говорят, что будто бы Григорович ведет все дело весьма рискованно, что все его обещания и проекты в конце концов не будут выполнены, что, между прочим, теперь, в Морском министерстве водворилось такое взяточничество, какого прежде никогда не было; но все это пока одни разговоры»[414]. Вообще надо сказать, что с именем И.К. Григоровича постоянно связывались слухи о различных махинациях. Можно вспомнить для примера хотя бы скандальные статьи H.M. Португалова, обвинявшего его во всех смертных грехах. Видимо, эту кампанию надо связывать с бурной и довольно успешной деятельностью на постах товарища министра и позднее министра, а может быть, и элементарной завистью. Положительно о деловых качествах нового морского министра отзывались многие государственные деятели того времени, например С.Д. Сазонов[415] и В.Н. Коковцов[416]