Моя жизнь в футболе - [36]
Зато уж в следующем сезоне, когда все наши основные исполнители обошлись без серьезных травм и почти каждый был в высокой физической готовности, когда в «Динамо» пришел результативный и мощный нападающий Иван Конов, ставший у нас в 1949 году лучшим бомбардиром с 23 голами, мы сумели продемонстрировать подлинно высший класс!
Всем семнадцати командам-соперницам от нас досталось, лишь трижды за весь турнир мы проиграли: 0:1 — ленинградским одноклубникам, 1:2 — харьковскому «Локомотиву» и 1:2 — ЦДКА, когда матч с армейцами уже не влиял на итоговую таблицу чемпионата. 26 побед, 5 ничьих, 3 поражения. Общее соотношение мячей — рекордное за все годы советского футбола — 104:30. Из этих ста четырех двадцать один мяч приходится на мою долю.
Любопытная тогда сложилась ситуация после первых восьми туров. Мы шли почти бок о бок с ленинградским «Зенитом», у которого к тому моменту было удивительное соотношение мячей — 14:1. «Ну и оборона у ленинградцев, — думали мы, — в восьми матчах пропустили лишь один мяч! Это почище «волжской защепки», а то и «замка Раппана» (известные в те времена оборонительные варианты в тактике). Как же будем взламывать «питерский сейф»?»
12 июня 1949 года… Судил встречу Виктор Архипов. До 20-й минуты борьба шла на равных. Наконец Карцев перебрасывает мяч поверху через ленинградского защитника Сергею Соловьеву, тот «разряжает свою пушку» — почин сделан! На 28-й минуте Малявкин с моей подачи делает счет 2:0, а вскоре он же с подачи Карцева забивает третий.
И защита зенитовцев развалилась.
Ленинградские футболисты ждали, что на острие нашей атаки будет таранный центрфорвард Сергей Соловьев. Многим был памятен его скорострельный хет-трик в ворота московского «Торпедо» за год до этого. Но в матче с «Зенитом» Соловьев перешел на левый край, предоставив центр снова нам с Карцевым.
И еще один матч сорок девятого года стоит того, чтобы вспомнить о нем особо: встреча со «Спартаком» 1 октября.
Спартаковцы к этому дню усилили свою игру, они уже боролись с армейцами за второе место. Сергей Сальников забивает нам первый мяч. Иван Конов отвечает голом на гол. Никита Симонян (тогда еще двадцатитрехлетний Никита, новобранец «Спартака», приехавший из Сухуми) выводит своих вперед, Владимир Савдунин уравнивает счет. Василий Трофимов забивает мяч — 3:2. Бурный натиск «Спартака», Виктор Терентьев и Сергей Сальников проводят по мячу каждый — 3:4. Опять ошибся Хомич; тренеры его заменяют, и занявший место в наших воротах Вальтер Саная творит чудеса, спасая нас от гола…
76-я минута… Мяч у меня, мы контратакуем; без колебаний бью в самый угол — 4:4. «Спартак» буквально рвет и мечет. Саная отражает, можно сказать, неберущиеся мячи. Прозвенел гонг, возвестив, что осталось пять минут игры. По добру, по справедливости обе команды заслужили ничью. Но матч продолжается 90 минут. И Савдунин забивает пятый гол в ворота достойного всяческого уважения «Спартака», который бился великолепно! Чуточку везения, и мы побеждаем.
Итоговым восклицательным знаком сезона сорок девятого года стала для московских динамовцев победа над венгерским «Вашашем». В то время венгерский футбол справедливо считался одним из лучших на континенте. К нам «Вашаш» приехал во главе со знаменитым центрфорвардом Дьюлой Силади, имея в составе также таких известных мастеров, как Шароши и Беренди. Будапештцы сперва победили московское «Торпедо», усиленное футболистами ЦДКА, — 2:1. Наше «Динамо» выступило против «Вашаша» в таком составе: А. Хомич, А. Петров, М. Семичастный, П. Иванов, В. Блинков (И. Конов), Л. Соловьев, В. Трофимов (С. Соловьев), К. Бесков, В. Карцев, А. Малявкин, В. Савдунин. Это расстановка по схеме «дубль-ве»; значит, центром атаки стал на игру с венграми Карцев, на правом краю появился, заменив Блинкова, Иван Конов, а вместо Трофимова вышел Сергей Соловьев, который занял место на левом фланге, Малявкин же оттянулся в полузащиту. Эти перемещения сбили с толку гостей. Карцев трижды и мы с Трофимовым по разу отличились в игре с «Вашашем» — 5:0!
В сезоне 1950-го мы снова откатились на второе место. Не лучше выступали в следующих сезонах: пятое (1951), третье (1952) и четвертое (1953) места. Это были последние мои игровые годы. В 1954-м я выступал недолго и как игрок с футбольным полем простился.
В справочниках писали лаконично: «Расстались с активным футболом несколько ветеранов (М. Семичастный, А. Малявкин и др.), начались трения между футболистами и тренерским составом». До июня 1950 года нами руководил М. И. Якушин, затем старшим тренером был назначен В. И. Дубинин.
А для меня сезон пятидесятого года был, пожалуй, одним из самых удачливых. Я забил 22 мяча, по итогам всесоюзной классификации оказался центрфорвардом номер один в списке 33 лучших футболистов. В матче со сборной ГДР в Берлине, приуроченном к III Всемирному фестивалю молодежи и студентов и выигранном нами со счетом 5:1, тоже забил мяч. Чувствовал себя отлично, опыт помогал «расправляться» с защитниками соперников, так что свое тридцатилетие встретил в расцвете сил.
В следующем году я стал лучшим бомбардиром клуба с 15 голами. По результативности динамовцы вновь обошли все команды, участвовавшие в чемпионате страны, но место в итоге заняли лишь пятое: потрескивала наша оборона. Заменившая ветеранов молодежь лишь набирала силы.
В книге автор рассказывает о непростой службе на судах Морского космического флота, океанских походах, о встречах с интересными людьми. Большой любовью рассказывает о своих родителях-тружениках села – честных и трудолюбивых людях; с грустью вспоминает о своём полуголодном военном детстве; о годах учёбы в военном училище, о начале самостоятельной жизни – службе на судах МКФ, с гордостью пронесших флаг нашей страны через моря и океаны. Автор размышляет о судьбе товарищей-сослуживцев и судьбе нашей Родины.
В этой книге рассказывается о зарождении и развитии отечественного мореплавания в северных морях, о боевой деятельности русской военной флотилии Северного Ледовитого океана в годы первой мировой войны. Военно-исторический очерк повествует об участии моряков-североморцев в боях за освобождение советского Севера от иностранных интервентов и белогвардейцев, о создании и развитии Северного флота и его вкладе в достижение победы над фашистской Германией в Великой Отечественной войне. Многие страницы книги посвящены послевоенной истории заполярного флота, претерпевшего коренные качественные изменения, ставшего океанским, ракетно-ядерным, способным решать боевые задачи на любых широтах Мирового океана.
Книга об одном из величайших физиков XX века, лауреате Нобелевской премии, академике Льве Давидовиче Ландау написана искренне и с любовью. Автору посчастливилось в течение многих лет быть рядом с Ландау, записывать разговоры с ним, его выступления и высказывания, а также воспоминания о нем его учеников.
Валентина Михайловна Ходасевич (1894—1970) – известная советская художница. В этой книге собраны ее воспоминания о многих деятелях советской культуры – о М. Горьком, В. Маяковском и других.Взгляд прекрасного портретиста, видящего человека в его психологической и пластической цельности, тонкое понимание искусства, светлое, праздничное восприятие жизни, приведшее ее к оформлению театральных спектаклей и, наконец, великолепное владение словом – все это воплотилось в интереснейших воспоминаниях.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.