Моя жизнь - [3]
На рассвете он предлагал своей даме проводить её домой, ссылаясь на то, что «район этот довольно подозрительный». И каждый раз уводил её в тупик Лемерсье, очень темную и пустынную улочку. Предательски зажимал ей рот левой рукой, лишая возможности кричать, а правой наносил своей жертве молниеносный удар, срывал драгоценности и отбирал деньги.
Я ждала его в кафе «Новый Афины». Когда ему все удавалось, он шел ко мне с широкой победной улыбкой и с оттопыренными карманами. Всю ночь он поил меня шампанским.
Но однажды Альберт поверг меня в ужас. Вместе со своим приятелем, Андре, тоже сутенером, Альберт хотел заставить Надю — чудесную белокурую девушку — торговать собой.
Надя была красива, нежна и наивна. Она была безумно влюблена в Андре. Я советовала ей: «Уходи. Ещё не поздно. Беги сейчас же, иначе ты погибнешь». Но она не могла расстаться со своим возлюбленным.
Как-то вечером Андре сказал ей: «Я с тобой достаточно цацкался. Если ты сегодня ночью не пойдешь работать, мы с Альбертом так тебе всыплем, что ни один мужчина не захочет на тебя смотреть».
Надя, вся в слезах, разыскала меня: «Я сделаю то, что он хочет. Все равно, мне лучше умереть, чем потерять Андре!».
Я пошла за ней по улицам Пигаль и видела, как она пыталась приставать к прохожим, и вдруг — побежала. Я кричала ей вслед, но Надя не обернулась. Я потеряла её в толпе. Больше я уже никогда не видела красивую Надю…
Через пять дней её тело выловила речная бригада: она бросилась в Сену.
Эта смерть была для меня спасительным толчком — как будто ударом кулака прервали кошмарный сон. Я поняла, в какой грязи увязла.
В этот день, окончательно отчаявшись, я решила избавиться от этих людей, выбраться со дна пропасти, в которую скатилась.
Я хотела стать такой же женщиной, как все. Я и не представляла себе, сколько мужества мне понадобится для этого: преступный мир так легко не отпускает.
В тот вечер, когда стало известно о смерти Нади, я, как обычно, ждала Альберта в бистро. Когда он появился, я плюнула ему в лицо, крикнув: «Ты меня больше не увидишь!» — и пустилась бежать, пока он утирался.
В течение нескольких дней все было спокойно, и я даже готова была поверить в чудо, поверить, что Альберт решил меня отпустить. Но глухой страх не оставлял меня: я слишком хорошо знала, что все это не заканчивается так просто.
Однажды вечером два человека остановили меня на улице: «Иди с нами. И без кривляний». Они привели меня в какую-то комнату и оставили там, заперев дверь на ключ. Всю ночь я ждала, полумертвая от страха. Рано утром я услышала шаги Альберта, поднимавшегося по лестнице. Дверь открылась, и Альберт вошел в комнату. В отчаянии, отступая от него, я закричала: «Ты можешь убить меня, подлый выродок, но я не вернусь к тебе!»
И тут произошло нечто невероятное. Альберт, жестокий Альберт, повалился на кровать, рыдая, наверное, впервые в жизни. Воспользовавшись этим, я выскочила за дверь.
Но это был ещё не конец. Как-то вечером, когда я сидела со своими друзьями в баре на площади Пигаль, ко мне подошли и сказали: «Альберт ждет тебя в «Новых Афинах». Он хочет с тобой поговорить. Если же ты не придешь, он явится сюда со своей бандой и устроит кровавую драку».
Мои друзья не хотели, чтобы я шла туда, и были готовы защищать меня: некоторые уже выхватили ножи, другие вооружились бутылками.
Чтобы избежать побоища, я встала со словами: «Я иду».
Альберт ждал меня, облокотившись на стойку бара. Его парни стояли на улице, руки в карманах, готовые в любой момент вмешаться. Он взглянул на меня и сухо произнес: «Возвращайся ко мне». Я отказалась. Тогда Альберт вынул револьвер, направил на меня и сказал: «Если ты ещё раз откажешься, я уложу тебя». Я закричала: «Ну так стреляй, если ты мужчина!» Взгляд его стал жестким, раздался выстрел, и я почувствовала, как что-то обожгло мне шею. Чудом я осталась живой. В тот момент, когда Альберт нажимал на курок, какой-то человек, стоявший поблизости, толкнул его под локоть, и он промахнулся. Охваченная ужасом, я убежала.
Вся эта история вызвала во мне отвращение к мужчинам и, наверное, должна была научить меня некоторой осторожности. А вместо этого…
Не то, чтобы я была «дьяволом во плоти», но я чувствовала неотвязную, почти болезненную необходимость быть любимой. И чем больше я считала себя некрасивой, презренной, совсем не созданной для любви, тем больше я ощущала потребность быть любимой!
Было у меня одновременно и трое: Пьер — моряк, Леон — спаги[1] и Рене — бывший шахтер.
С Пьером я познакомилась в баре отеля «Лунный свет», в котором жила. С Леоном мы познакомились на улице, а с Рене — в кабаре.
Я проделывала настоящие чудеса, чтобы встречаться со всеми тремя, бесстыдно врала им всем, но любила я только Пьера: он был так нежен, так терпелив и так безропотно переносил все мои фантазии. Когда мы познакомились с ним, я уже пела у Лепле в «Джернис».
Я работала, а он ничего не делал. Я зарабатывала немного денег, а у него не было ни одного су. Помню, мне как-то захотелось сделать Пьеру подарок. Я сказала ему: «Я подарю тебе новые ботинки». Мы пошли в магазин. Он перемерил массу туфель и выбрал очень красивую пару черных остроносых лодочек. Но он носил сороковой размер, а мне тогда казалось, что гораздо «шикарнее» иметь маленькую ногу. Я сказала: «Или я куплю тебе тридцать девятый, или останешься ни с чем». И Пьер вышел из магазина, жалобно постанывая, в ботинках, которые были ему малы. Они ему так жали, что он совсем не мог в них ходить. Я сжалилась над ним: «Я куплю тебе ещё шлепанцы на меху. Ты можешь носить их на улице, когда идешь один. Но когда я рядом, ты должен надевать лодочки». Пьер согласился.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Эта авантюристка была римлянка, довольно молодая, высокого роста, хорошо сложена, с черными глазами и кожей поразительной белизны, но той искусственной белизны, что свойственна в Риме почти всем галантным женщинам, и которая так не нравится лакомкам, любящим прекрасную природу.У нее были привлекательные манеры и умный вид; но это был лишь вид. Она говорила только по-итальянски, и лишь один английский офицер по фамилии Уолпол поддерживал с ней беседу. Хотя он ко мне ни разу не обращался, он внушал мне дружеские чувства, и это не было только в силу симпатии, поскольку, если бы я был слеп или глух, с сэром Уолполом мне было бы ни жарко ни холодно…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
«Что касается причины предписания моему дорогому соучастнику покинуть пределы Республики, это не была игра, потому что Государственные инквизиторы располагали множеством средств, когда хотели полностью очистить государство от игроков. Причина его изгнания, однако, была другая, и чрезвычайная.Знатный венецианец из семьи Гритти по прозвищу Сгомбро (Макрель) влюбился в этого человека противоестественным образом и тот, то ли ради смеха, то ли по склонности, не был к нему жесток. Великий вред состоял в том, что эта монструозная любовь проявлялась публично.
В книге, написанной непосредственными участниками и руководителями освободительного движения в Сальвадоре, рассказывается о героической борьбе сальвадорских патриотов против антинародной террористической диктатуры (1960-1970-е годы).
Отец Бернардо — итальянский священник, который в эпоху перестройки по зову Господа приехал в нашу страну, стоял у истоков семинарии и шесть лет был ее ректором, закончил жизненный путь в 2002 г. в Казахстане. Эта книга — его воспоминания, а также свидетельства людей, лично знавших его по служению в Италии и в России.
Новую книгу «Рига известная и неизвестная» я писал вместе с читателями – рижанами, москвичами, англичанами. Вера Войцеховская, живущая ныне в Англии, рассказала о своем прапрадедушке, крупном царском чиновнике Николае Качалове, благодаря которому Александр Второй выделил Риге миллионы на развитие порта, дочь священника Лариса Шенрок – о храме в Дзинтари, настоятелем которого был ее отец, а московский архитектор Марина подарила уникальные открытки, позволяющие по-новому увидеть известные здания.Узнаете вы о рано ушедшем архитекторе Тизенгаузене – построившем в Межапарке около 50 зданий, о том, чем был знаменит давным-давно Рижский зоосад, которому в 2012-м исполняется сто лет.Никогда прежде я не писал о немецкой оккупации.