Моя жизнь - [24]

Если вспомнить, что в то время я была молода и очень миловидна, трудно найти объяснение подобному эпизоду, и я не находила его, могла лишь думать в отчаянии: «Он не любит меня». Пытаясь заглушить обиду и муки задетого самолюбия, я принялась отчаянно флиртовать с другим из трех моих поклонников, высоким и красивым блондином, столь же смелым и решительным, когда дело касалось объятий и поцелуев, сколь робким был Андре. Но и этот эксперимент плохо закончился: однажды вечером после обеда с шампанским в отдельной комнате он отвез меня в отель, где снял номер на имя мистера и миссис Х. Я вся дрожала, но была счастлива. Наконец-то я узнаю, что такое любовь. Я оказалась в его объятиях, охваченная бурей ласк, сердце бешено билось, каждый нерв купался в наслаждении, все мое существо охватила исступленная радость – я, наконец, пробуждалась к жизни, я ликовала, но внезапно он вскочил и, упав на колени перед кроватью, в неописуемом волнении воскликнул: «О, почему же ты не сказала мне? Какое преступление я чуть не совершил… Нет, нет, ты должна оставаться непорочной. Оденься, оденься поскорее!»

И, глухой к моим мольбам, накинул на меня пальто, отвел к экипажу и всю дорогу домой осыпал себя столь страшными проклятиями, что мне стало жутко.

Какое преступление он чуть не совершил, спрашивала я себя. У меня кружилась голова, я чувствовала себя совершенно больной и расстроенной, снова брошенная у двери студии и совершенно обескураженная. Мой молодой белокурый друг больше не приходил, вскоре после этого он уехал в колонии, а когда я встретила его много лет спустя, он спросил: «Вы простили меня?» – «За что?» – ответила я вопросом на вопрос…

Такими были мои первые юношеские приключения на границах причудливой страны по имени Любовь, в которую я жаждала вступить и которая на много лет оказалась для меня под запретом из-за слишком благоговейного отношения ко мне моих возлюбленных, но это последнее потрясение оказало решающее воздействие на мою эмоциональную природу, направив все мои внутренние силы на искусство, которое давало радость, в чем отказала мне любовь.

Я проводила долгие дни и ночи в поисках танца, который мог бы стать божественным отражением человеческого духа посредством движений тела. Часами я стояла неподвижно, скрестив руки на груди, прикрыв солнечное сплетение. Мою мать часто охватывала тревога, когда она видела, что я подолгу стою неподвижно, словно в трансе, но я искала и, наконец, нашла главную пружину всякого движения, источник движущей силы, единство, из которого рождаются все разнообразные движения, зеркало, отражающее создание танца, – из этого открытия родилась теория, на которой я основала свою школу. Балетная школа наставляла своих учащихся, что эта пружина находится в середине спины, у основания позвоночника. Вокруг этой оси, говорит преподаватель балета, руки, ноги и туловище должны двигаться свободно, создавая впечатление движущейся на шарнирах марионетки. Этот метод порождает искусственное механическое движение, не передающее движения души. Я же, напротив, искала источник духовного выражения, который пролился бы в телесные каналы, наполняя их вибрирующим светом – центробежной силой, отражающей видение души. Через много месяцев, когда я научилась концентрировать все свои силы на этом едином центре, я обнаружила, что с тех пор, когда я слушала музыку, лучи и вибрации музыки струились по направлению к этому источнику света внутри меня, где преображались в духовное видение, зеркало не разума, но души; и с помощью этого видения я могла отобразить их в танце. Я часто пыталась объяснить артистам эту основную теорию своего искусства. Станиславский упомянул об этом в своей книге «Моя жизнь в искусстве».

Кажется, будто это трудно объяснить словами, но когда я стояла перед своим классом, даже если он состоял из самых маленьких и самых бедных детей, и говорила: «Слушайте музыку своей душой. И когда вы слушаете, неужели вы не ощущаете, как где-то в глубине пробуждается ваша внутренняя суть, и с помощью этой силы поднимаются ваши головы, поднимаются руки, вы медленно продвигаетесь к свету?» – они понимали. Это пробуждение – первый шаг в танце. Как я его задумала.

Даже самые маленькие дети понимают с этого момента, даже когда они просто идут, во всех своих движениях они обладают духовной силой и грацией, которых нет в любых движениях, обусловленных физическим телосложением или порожденных разумом. В этом причина того, что довольно маленькие дети, ученицы моей школы, выступая в «Трокадеро» или «Метрополитен-опера» перед огромными залами, были способны удерживать внимание публики посредством магнетизма, которым обычно обладают только великие артисты. Но когда эти дети вырастали, противодействующее влияние нашей материалистической цивилизации забирало у них эту силу, и они лишались своего вдохновения.

Своеобразная окружающая обстановка моего детства и юности в значительной мере развила во мне эту силу, и в различные периоды своей жизни это дало мне возможность не допустить все внешние влияния и жить только за счет этой силы. Так что после своих плачевных попыток обрести любовь земную я внезапно почувствовала отвращение и вернулась к этой силе.