Моя война. Чеченский дневник окопного генерала - [63]

18.10

Казанцев приказал готовить одну штатную роту для разгрузки боеприпасов в Ботлихе.

18.40

Доложил Тимченко, что в районе перевала Харами была уничтожена колонна боевиков:

— убито — 28;

— взято в плен — 5;

— сожжено машин — 5;

— захвачены автоматы, гранатометы, боеприпасы.

22 августа

В целом обстановка в округе и на территории Северо-Кавказского региона контролируемая. В Дагестане (горная часть) ведутся боевые действия.

Сегодня была сорвана задача (?!) по переброске мотострелковой роты в Каспийск. Суть дела. Накануне (21 августа) была подана заявка на выделение ИЛ-76. Самолет должен был прибыть за людьми на аэродром Лебяжий. Однако в 10.45 он не только не прибыл, но даже не был заправлен! Экипаж на аэродром не прибыл!

Лично несколько раз выходил на ЦКП ВВС и ПВО, однако сдвигов — никаких. То говорят, что нет распоряжения, то нет керосина, то время вылета назначено на 13 часов. И только после того, как я заявил дежурному генералу, что сейчас позвоню Корнукову, — зашевелились.

В обед ИЛ-76 все-таки взлетел и пошел на Каспийск. Но где-то через час мне сообщили, что самолет возвращается обратно на аэродром Лебяжий. В воздухе произошел отказ одного двигателя.

Вынужден был отправить в срочном порядке дежурные самолеты АН-12 и АН-26. После загрузки личного состава роты оба самолета в 20 часов ушли на Каспийск.

20.45

Переговорил с Тимченко. Он сообщил, что в Ботлих два батальона прибыли с нерабочими радиостанциями. Командующий (Казанцев) приказал вызвать к нему начальника штаба дивизии и связистов.

23 августа

7.20

Тимченко доложил:

— заканчивается блокирование трех сел (Ансалта, Рахата, Шадрода);

— очень много чеченских снайперов. Их нечем взять. Выстрел — и в пещеру (щель);

— командующий приказал готовить (подбирать) офицеров, прапорщиков и сержантов на доукомплектование подразделений (много раненых).

11.50

На меня вышел НГШ. Расспросил по обстановке на территории округа, как обстоят дела с отправкой боеприпасов, топлива и другого имущества. Приказал:

— впредь ИЛ-76 для перевозки боеприпасов не использовать;

— все перевозки осуществлять только ж/д транспортом;

— продумать и доложить решение по недопущению проникновения боевиков в Моздок и Тарское.

12.45

Позвонил Казанцев из Ботлиха, сказал, что некоторые военнослужащие проявляют трусость (а кому же хочется умирать?). В целом же поставленные задачи выполняются нормально. Приказал:

— готовить резервы (по одному усиленному батальону от мотострелковых полков, артиллерийские подразделения, авианаводчиков);

— упор на снайперов. В каждом взводе должна быть подготовлена «тройка» (снайпер, гранатометчик, стрелок);

— готовить подразделения так, чтобы рота могла действовать самостоятельно, в отрыве на отдельном направлении;

— тренировать личный состав до «седьмого пота» с полной выкладкой. Чтобы умели двигаться в горах, совершать переходы по 3–5 километров.

22.20.

Доложил НГШ по выполненным мероприятиям, отданным указаниям, а также по результатам воздушной разведки аэродрома Калиновский (Чечня).

24–25 августа

Пришла директива Генштаба о формировании мотострелковых рот от разных округов.

Вышло Постановление Правительства РФ от 20.08.99 года «О дополнительных гарантиях и компенсации военнослужащим, выполняющим задачи по обеспечению правопорядка в Республике Дагестан»:

— месяц за три;

— офицерам — 950 руб., прапорщикам — 850; сержантам — 830; солдатам — 810 (за каждый день).

26 августа

8.10

Переговорил с Казанцевым. Он приказал мне подобрать себе группу офицеров и сегодня в 17 часов убыть в Махачкалу для приема дел и должности командующего Объединенной группировкой войск в Республике Дагестан.

9.15

Позвонил НГШ. Сказал, чтобы я завтра был в Махачкале.

17.30

Я вылетел в Махачкалу.

Виктор Казанцев. Штрихи к портрету

Поначалу служба в Северо-Кавказском военном округе у Виктора Германовича не заладилась. Прибыв из Забайкалья с должности начальника штаба Забайкальского военного округа, в Ростове он стал заместителем командующего войсками СКВО. И сразу же начал показывать свое пренебрежение к «чеченскому опыту» и к тем офицерам, кто прошел через Чечню. Тема только что закончившейся первой войны его раздражала. Это все заметили, в том числе и командующий войсками СКВО Квашнин. Естественно, Квашнин дал понять Казанцеву, что тот пока еще чужак в этом воюющем округе.

Пошли разговоры о конфликте командующего со своим новым замом. Сплетничали о том, что они, видимо, не сработаются.

На самом деле никаких принципиальных разногласий не было. Квашнин просто-напросто «настраивал» Казанцева на особый ритм работы, давал понять, что в СКВО — своя специфика, что здесь прежде всего ценятся офицеры, прошедшие Чечню, и существуют другие приоритеты — авторитет зависит не от должности, а от боевого опыта и т. п.

Кстати, Виктор Германович это вскоре понял сам и не таил обид. С Квашниным у него со временем сложились нормальные отношения. Настолько нормальные, что уже через год, в июле 97-го, Анатолий Васильевич, уходя в Москву на должность начальника Генштаба, рекомендовал назначить командующим именно Казанцева.

Хотя Виктор Германович сам в первой войне и не участвовал, но не избежал тяжелой участи тех родителей, чьи дети пострадали в Чечне. Его сын Сергей — храбрый и мужественный офицер — получил на войне тяжелейшее увечье, стал инвалидом и впоследствии уволился из Вооруженных Сил. Мы все понимали отцовские чувства Казанцева-старшего, его критическое отношение к первой чеченской кампании 1994–1996 годов, желание избежать новых военных конфликтов.