Моя война. Чеченский дневник окопного генерала - [48]
Большинство предприятий простаивало. А та продукция, что производилась, например, в равнинных районах, просто «экспроприировалась» официальными властями Грозного.
Главной мишенью ошалевших от вседозволенности сепаратистов стали «инородцы»: 350 тысяч русских, побросав годами нажитое, покинули Чечню. Те же, кто остался, сполна испили горькую чашу. Но часто ли слышали и читали мы о кровавых расправах над «нечеченцами»?
А здесь своя чудовищная хроника. Зверски убит атаман Сунженской линии Подколзин, отрублены головы всем казачьим старейшинам в Червленной, публично растерзан в Урус-Мартане настоятель православной церкви отец Анатолий. Тысячи русских подвергнуты избиениям, изощренному изнасилованию… Вот только одна из множества подобных историй. Светлану М. и Ирину П. боевики во время войны держали в горном лагере в районе Бамута. Более шестидесяти чеченских бандитов сделали двух русских девушек «мутаа» — временными женами. Не забывали ими «угощать» и уставших от боев арабских террористов.
По иронии судьбы родичи Ирины, долгое время проживавшие в Казахстане, буквально спасли от голодной смерти три депортированных чеченских семьи — делились с ними последним куском хлеба. И ее, естественно, связывала с чеченцами традиционная искренняя дружба. Теперь, при упоминании слова «чеченец», Ирину охватывают приступы истерики, женщина несколько раз пыталась покончить жизнь самоубийством.
Особо недоброе внимание распоясавшиеся бандиты проявляли к казакам Наурского и Шелковского районов, которыми Н. Хрущев одарил Чечню. Именно казаки в 1957 году помогли возвращавшимся из депортации вайнахам обжиться на пустом месте. Равнинные чеченцы не забыли добра, чего не скажешь о горцах из тейпов Беной и Мелхи, спустившихся с кавказских круч на благодатные предтеречные земли.
Еженедельно все русские общины Наурского, Шелковского и Надтеречного районов обязаны были отдавать бандитам по две коровы. В казачьих станицах, сопротивлявшихся новым порядкам, проводились этнические чистки. По официальным данным Миннаца, после первой войны в Чечне казнены более двадцати одной тысячи русских.
Летом 1999 года зверски замучен последний русский житель станицы Шелковской. Девяностолетнего старика молодые «дипломированные» террористы из учебных лагерей после долгих пыток зарезали ножницами для стрижки овец, видно, хотели растянуть удовольствие.
За последние годы чеченские бандиты захватили более 100 тысяч квартир и домов, принадлежащих русским, дагестанцам, людям других национальностей. Почти 50 тысяч своих соседей чеченцы обратили в рабство. А сколько «рабов» гнули спины на строительстве высокогорной дороги через Главный Кавказский хребет в Грузию, ишачили на самодельных нефтеперегонных заводах, обрабатывали маковые и конопляные плантации. И тут невольно напрашивается вопрос: почему так безучастны были к подобным фактам геноцида наши правозащитники-профессионалы Боннэр, Шабад, Ковалев и другие? Наверное, защита русских не входит в реестр щедро финансируемых дел.
На гербе самопровозглашенной республики Ичкерия красовался одинокий волк. Он считается на Кавказе самым зловещим хищником, опасным как для своих, так и для чужих. Кровь — его стихия. Волков на кавказских кручах отличает беспощадная жестокость к человеку. Именно эти качества становятся родовыми для чеченских головорезов, воюющих под «волчьими» знаменами.
Арби Бараев. Штрихи к портрету
Первыми сделали себе имена на зверствах в отношении пленных и заложников полевые командиры Абу Мовсаев и Султан Гелисханов. Но вскоре их по всем статьям обошел молодой «талантливый» ученик из Алхан-Калы Арби Бараев. Его «за твердость к врагу» ценили зарубежные богословы-ваххабиты, с ним считались лидеры Ичкерии. На него равнялись многие чеченские юноши. Удуговская пропаганда создала из Арби образ национального героя.
Впрочем, надо отдать должное целеустремленности Бараева. Человек он был по-своему уникальным: за пять лет поднялся по карьерной лестнице от старшины ГАИ до бригадного генерала (аналог нашего звания генерал-лейтенанта)! Впору заносить в Книгу рекордов Гиннесса. Причем столь стремительным восхождением 27-летний чеченец обязан не блистательному уму, талантам или доблести сердца, а пролитой им человеческой крови: с января 1995 года он собственноручно замучил более двухсот человек! Причем с одинаковой садистской изощренностью издевался и над русским священником, и над ингушом-милиционером, и над дагестанским строителем, и над подданными Ее Величества королевы Великобритании.
«Палач — это не профессия, это — призвание», — откровенничал Бараев. И чем грязнее работу ему поручали политики, тем охотнее он брался: ведь за нее платили по двойному тарифу.
В советское время Арби Бараев служил в Чечне старшиной ГАИ. Работа скучная, но прибыльная. Он научился ловко брать взятки с любителей полихачить, был строг с нарушителями, но отходчив за соответствующую мзду. Начальству демонстрировал смирение и безропотно отсчитывал причитающуюся долю от поборов. Но считал, что достоин лучшего. Того, кого увлек демон честолюбия, разум уже не в силах сдержать. Приход к власти Д. Дудаева Арби воспринял как большую личную удачу, поскольку, как и многие другие чеченцы, делал ставку именно на него.
Рецидивы террора на Кавказе, судя по всему, будут продолжаться еще долго.Революционными методами в одночасье теракты не прекратить.Путь к миру — процесс эволюционный, и участвовать в нем должны не только силовики.
Генерал Геннадий Трошев трагически погиб в авиакатастрофе в Перми в августе 2008 года. Годом раньше бывший командующий группировки войск на Северном Кавказе взялся за перо, чтобы, как он сам пишет, «предостеречь всех от повторения допущенных в 90-е серьезных ошибок — и политических, и военных. Мы должны усвоить горькие уроки Чечни. А это невозможно без трезвого, спокойного и глубокого анализа всех событий, произошедших в этой республике в последние годы». Основой книги стали дневники, которые генерал Трошев старался вести регулярно.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.