Моя вечная жизнь - [2]

– Дедушку зовут Пьер, а я Софи! – ответила бойкая внучка.

– Очень приятно, – я расстегнула вторую сумочку.

Она была маленькой и потому востроглазая Софи ее не заметила.

– Мсье Пьер, могу я попросить вас продолжать ухаживать за той могилой и иногда приносить на нее цветы?

– Конечно, я и так это делаю! – старик попытался отвести мою руку с денежной купюрой.

– Так мне будет спокойнее, – я с настойчивостью вложила бумажку ему в кулак. – Большое спасибо. Всего вам доброго.

– Постойте, мадам! – девчонка побежала за мной. – Скажите, а вы ему кто? Любострастному Старцу? Родственница, знакомая или просто так? Как его звали, где он жил, и кто тот парень, с которым…

– Как много вопросов, Софи! – я неохотно остановилась и снова полезла в маленькую сумочку. – И на них у меня для вас есть только один ответ. Вот.

Я протянула ей двадцатку.

– Такой ответ вас устроит?

– Мне не нужны деньги! – девчонка возмутилась и с усилием отвела взгляд от купюры.

– А мне не нужны проблемы, – сказала я и сняла с шеи бусы. – Возьмите, это вам. Просто как сувенир, они недорогие.

Это была неправда, но мне не было жаль безделушки. Подумаешь, оникс! Благодаря Даниэлю в моем распоряжении оказались драгоценности княжеского рода Радзивиллов.

– О, спасибо…

Софи застыла, как вкопанная, восторженно и недоверчиво созерцая гирлянду из полупрозрачных бледно-розовых шариков. Через пару минут, уже с расстояния в полсотни метров, я оглянулась и увидела барышню все в той же позе.

Не знаю, какой бес меня толкнул: неожидано для себя самой я громко позвала:

– Софи!

– Да, мадам?

Девчонка вздрогнула, и на лице ее отразилось разочарование: наверное, глупышка решила, что я передумала ее одаривать.

– Пожалуйста, не называйте его больше Любострастным Старцем, Софи! Его звали Даниэль!

– Даниэль, – как зачарованная, повторила она.

– Даниэль.

Что-то ласково коснулась моей щеки. Я подняла руку и поймала, как бабочку, нежный розовый лепесток.

Водителя такси, которое ожидало меня в тени магнолии на подъезде к кладбищу, моя солнечная улыбка заметно удивила, но от вопросов он удержался и только всю дорогу до Жуан-ле-Пена заинтересованно посматривал на меня в зеркальце заднего вида.

Я чувствовала тихую радость и удивительное благостное умиротворение, которые, впрочем, не удержали меня от падения в бездну порока. На ночь глядя я завалилась в самый дорогой ночной клуб Ниццы с твердым намерением подарить себе забвение хотя бы до утра.

Твердостью и величием мои намерения бывают сопоставимы с тем айсбергом, который потопил «Титаник». И в данном случае тоже не обошлось без жертв.

2

Тео сказал, что девчонка придет именно в этот день, потому что она заранее предупредила дирекцию банка о своем визите.

– Деловая! – с усмешкой сказал Тео.

– А я люблю деловых!

Макс ухмыльнулся и посигналил бармену, требуя повторить заказ.

Тео заслужил добрую выпивку, и Макс приготовился оставить в баре немалую сумму. Экономить на стадии подготовки нового проекта, как он это про себя называл, было бы глупо и неразумно. Как игрок Макс хорошо знал, что только крупная ставка может принести фантастический куш. Максу уже надоело размениваться по мелочам! Он чувствовал, что зря тратит время и силы. Пора порвать с бурным прошлым и обеспечить себе спокойное будущее! Тридцать пять лет – хороший возраст, чтобы остепениться.

Тридцать четыре года тоже подходили, но тогда Максимилиана подвела Аделаида. Угораздило же старую дуру разбиться за месяц до свадьбы!

Вспоминая то утро, когда ему сообщили о том, что серебристый «Бентли» его невесты сорвался в пропасть с горного серпантина под Ниццей, Макс до сих пор скрипел зубами от ярости: не будь Аделаида такой идиоткой, сейчас он был бы уже богатым мужем! А может быть, даже вдовцом. Не могла подождать с уходом на тот свет всего пару месяцев, дура старая…

– А чем… п-по-твоему… хороши деловы-йе? – икнув, поинтересовался Тео.

Язык у него уже заплетался, ноги тоже. Белый воротничок, что с него взять!

Переглянувшись с барменом, Макс жестом отказался от новой порции водки и приобнял захмелевшего приятеля, заботливо удерживая его от падения с высокого табурета. Утро завтрашнего дня Тео должен был встретить в полной кондиции и с неповрежденным лицом. С расквашенной физиономией ему не позволят остаться в операционном зале, отпугивая клиентов!

– Ну, так чем же? – пьяный Тео жаждал откровений.

Максимилиан снова ухмыльнулся. В его персональной классификации доступных дамочек «деловые» занимали вторую позицию после восторженных старых дев, чьи оледеневшие, как свежезамороженная клубника, сердечки таяли и истекали сладким соком от одного жаркого признания. Деловые, по опыту Макса, немногим сложнее в обработке. Внутренне измученные неестественным для женщины сухим, неэмоциональным и жестким стилем общения, характерным для бизнеса, такие дамочки поначалу бывали колючими и твердыми, но первая же пробоина в их доспехах позволяла нащупать внутри существо мягкое, нежное и беззащитное, как моллюск. А Максимилиан очень любил моллюсков. Они такие вкусные!

– Л-лично мне деловые не нравятся! – капризно промолчал Тео, скривив лицо, как ребенок при виде нелюбимой еды.