Моя утерянная звезда - [32]

— Что играть? — Прошептала я.

— Невесту, — теперь она решила пощекотать меня дулом пистолета у виска.

— Что? — разлепила я уже, наверное, серые, под слоем помады, губы.

— Ровно два дня ты обязана будешь играть невесту. Меня. Я уже сказала тебе, как меня зовут? Так вот, ты будешь играть невесту Алису, малышка-актриса.

— Что?

— Ты что, глухая? — Разозлилась брюнетка.

В это время в туалете раздались звонкие звуки чьих-то шпилек — сюда зашли сразу три девушки. О чем-то болтая, они разошлись по кабинкам.

— Тише, — прошептала мне едва слышно короткостриженная обладательниц пистолета. — Нас не должны увидеть вместе, да и времени у нас мало. Еще раз говорю, госпожа актриса — ты три дня будешь играть меня, невесту. Для этого ты сейчас переоденешься в это вонючее платье, накинешь на очаровательную тупую головку вуаль и вместе с дяденьками-охранниками уйдешь в лимузин, который встречает тебя около этого драного аэропорта.

Я в недоумении уставилась на нее. Какая невеста?! Нет, она больная. Или находится под действием наркотиков? Зрачки вроде бы нерасширенные, но, может быть, она закапала глаза?

— А если я откажусь, сбегу или позвоню в полицию? — Дрожащим шепотом спросила я, кожей чувствуя, что мне грозит опасность.

— Тогда я тебя взорву, — зевнула девушка. — Все просто, как лесной пенек. — И она щелкнула меня по носу.

— Что??

— Тише, идиотка. Я взорву тебя. На твою длинную ножку я наклеила небольшой белую штучку — если ты коснешься рукой, то ты почувствуешь его. Это миниатюрная взрывчатка с дистанционным управлением.

Не знаю, правду ли она говорила о взрывчатке, но я от такого ужаса даже похолодела. Страх-холод веселыми тоненькими змейками заскользил вдоль позвоночника.

— Слушай меня внимательно. Ты можешь остаться в живых, если исполнишь эту мою просьбу — побудешь три дня невестой, женишься. А я не стану тебя убивать — ты ведь хорошая актриса, правда? Приносишь радость детишкам и гламурным девочкам, сохнущим по любовным историям.

— Х-хорошо, я выполню в-все, — слегка заикаясь, ответила я, чувствуя себя так близко к людям, моим спасителям — тут же, в туалете, девушки, за дверью охрана, и одновременно далеко от них — нас отделяет всего лишь моя смерть. А я не хочу, чтобы моя смерть выглядела, как эта вздорная девица с вульгарными жестами.

— Я знала, что ты согласишься. — Потрепала меня за щеку девушка. Она, продолжая держать пистолет у моей головы, стала раздеваться, еще и меня заставила помочь ей в этом. Хотя платье было пышным, разделась Алиса быстро, а, увидев мое недоумение, подмигнула мне и сказала:

— Тренировалась.

Пока я, едва двигаясь от сковавшего меня ужаса, надевала пышное платье, застегивала его, путаясь в нежной ткани, брюнетка говорила, тревожно оглядываясь на дверь — мы были в туалете уже минут десять, хотя мне казалось, что я нахожусь в ее обществе уже пару часов. Сама она буквально за пол минут облачилась в мою юбку и блузку, не забыв напялить мои солнцезащитные очки и даже туфли — они, впрочем, оказались ей малы.

— Сейчас ты поедешь в Белохрам, где и проведешь три дня. Там никто не знает, как я должна выглядеть, а жених и его родственнички туда не приедут. На церемонии ты тоже будешь с закрытым лицом, поэтому брак заключить для тебя — дело плевое, актриса. Охрана из-за вуали не заметит подмены — у нас похожие фигуры — хорошо, что мне попалась ты, — Алиса радостно улыбнулась, — и ростом мы одинаковы почти. Мне повезло. В тачке тебя будет ждать один человечек — он включен в игру, поэтому поможет тебе и расскажет все дальнейшие инструкции. Вот мы тебя и одели, Линда. Ты ведь Линда, так? А теперь стой смирно, и не смей шевелиться, или твои глисты…сама знаешь, какие у них появится друзья.

Ненормальная невеста каким-то неведомым движением достала из-за плеча небольшой тоненький и очень острый нож, неожиданно развернула меня спиной к себе и одним движением отрезала мне мои волосы! Они безжизненными прядями упали на пол туалета, контрастируя с бежевой плиткой.

— Что ты сделала…? — Я старалась, чтобы в моих глазах не появились слезы — слезы ярости, испуга и непонимания одновременно, но эта уродка заметила их и, прижав нож к моему горлу, прошипела:

— Заткнись. Ненавижу слезы. Я убью тебя, если зарыдаешь. — Она взяла меня за оставшиеся длинные пряди волос — те, которые когда-то давно были челкой, и еще парой неровных движений сделал мне что-то наподобие длинной, неровной и, наверняка, ужасно страшной челки. Я в ужасе коснулась головы руками.

Она "подправила" мне прическу, кое-где еще укоротив волосы и нахлобучила на остатки некогда красивых и длинных волос фату и вуаль.

— Мило, очень похоже. — Понравился ей результат. — Уже много времени. Выходи. Те девки только что ушли, и никто не заходил. Еще раз объясняю — выходишь и идешь вместе с охраной к лимузину. Человек, который сидит там, расскажет тебе все. Не дай себя засечь — иначе я взорву тебя, клянусь. — Ее голос был серьезным. — Я не нажму на кнопочку, чтобы уничтожить тебя только в том случае, если через три дня в газетках не появится сообщение о том, что на тебе женился один человек.