Моя судьба в твоих руках - [7]

Марша поспешила назад, а Эмили поплелась на негнущихся ногах к своему стулу. Вытащив телефон, она глубоко вздохнула, чтобы немного успокоиться, и набрала номер отца. Однако отозвался лишь автоответчик. Что ж… нельзя сказать, что она удивлена. Охваченная гневом, отчаянием и самыми разнообразными чувствами, в которых сама себе боялась признаться, Эмили с грохотом бросила телефон на стол, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы — еще одна неожиданность за день. Что такое натворил Максвелл? Сжав губы, она закрыла глаза и прижала к ним ладони. Похоже, она знает ответ на этот вопрос: он одолжил чудовищную сумму денег и проиграл все, а в качестве закладной поставил свою долю акций в клубе. И конечно, потерпел разгромное поражение. Эмили хотелось закричать. Как, как он мог так поступить?

Понятно теперь, почему он всю неделю был вне зоны доступа — прятался. Предоставил Эмили расхлебывать заваренную им кашу, как и всегда. А с другой стороны — его легко понять, ведь именно дочь всегда решала все его проблемы, поддерживала его репутацию, репутацию клуба. Максвелл Ройс — человек эгоистичный и безответственный, но не полный идиот. Он нашел роль для дочери, которую игнорировал почти всю жизнь.

Эмили буквально упала в кресло. И исчезает Максвелл уже не в первый раз. Будучи ребенком, она привыкла к нечастым появлениям отца в своей жизни, чувствуя, что ее присутствие по непонятным причинам тяготит его. Потом начала надеяться, что их заинтересованность в будущем клуба даст им общую почву для того, чтобы построить отношения, но в первый же год после смерти деда стало ясно, что надеждам не суждено сбыться. Потеря отца ничуть не изменила Максвелла. Он лишь стал более отстраненным, непредсказуемым и теперь подолгу отсутствовал. В периоды, когда его не было, клубом управляла Эмили, принимая на себя все больше обязанностей. Отец порой забегал, но никогда не сидел за столом больше нескольких минут. Зачем, в конце концов, утомлять себя электронными таблицами и вести скучные переговоры о сотрудниках и затратах, когда можно прогуливаться в ресторане или в большом зале, периодически зажимая в угол красоток и испытывая на них свои чары?

Эмили мало волновало то, что должность практически не отражает ее фактических обязанностей, как и то, что вот уже семь лет она является совладельцем клуба по взаимному согласию с отцом, но факт этот тщательно скрывается от окружающих. Члены клуба «Ройс» вряд ли готовы к подобным откровениям. Репутация клуба зиждется на традициях и истории, а также на ценностях прошлых столетий. Никто не возражал против женщин, работающих в клубе, но признать кого-либо из них на равных для большинства членов было бы неслыханно. У Эмили было видение клуба в других тонах, но все изменения необходимо воплощать постепенно. Принимать же в члены женщин… пока для этого не настало время. И не настанет, если Карл Скиннер наложит свою жадную лапу на долю акций отца. Его удержать будет невозможно, и разразится неслыханный скандал, который может разрушить репутацию клуба. Клиенты побегут в другие заведения — короче говоря, «Ройс» перестанет существовать. Тот «Ройс», с которым хотела бы олицетворять себя Эмили. Скиннер превратит его в дешевую забегаловку. Вот почему дед завещал половину акций Эмили — чтобы не дать сыну разрушить семейное наследие. Только это все равно происходит — на ее глазах.

Эмили снова схватилась за телефон. Первый ее звонок был в банк. Там ей сообщили то, что она и так знала, — что они исчерпали свой лимит по кредиту. Итак, получить деньги от банка не вариант. Второй звонок был адвокату компании, и от него у Эмили остался еще более неприятный осадок.

— Прости, Эмили, но контракт с мистером Скиннером в силе, — сказал Рэй Картер, получив от девушки копию листка, принесенного Карлом. — Ты можешь его оспорить в суде, но, если мы не докажем, например, что Максвелл был психически нездоров, подписывая бумагу, нет причины аннулировать сделку.

— И что, совсем ничего нельзя сделать?

— Заплатить мистеру Скиннеру долг, — прямо ответил адвокат.

— У нас нет денег.

— Найти инвестора.

Сердце Эмили остановилось.

— Тогда у нас будет новый акционер?

— Или убеди отца продать свои акции — что угодно, только делай это побыстрее.

Повесив трубку, Эмили замерла, не в силах пошевелиться и вымолвить слова. Когда в офис вошла Марша с чашкой чаю, она едва нашла в себе силы поблагодарить помощницу. Рассеянно поглаживая жемчужинку на серебряной цепочке, она думала. Инвестор… наверняка есть члены клуба, которым можно было бы предложить долю акций. Но в таких вопросах нужна деликатность, и любые переговоры займут время, а у нее сейчас его нет. «Что угодно, только побыстрее», — пронеслось в мозгу.

Повернувшись на крутящемся стуле, Эмили открыла средний ящик стола и пошарила среди блокнотов и другой канцелярии; найдя нужное, она на миг затаила дыхание, потом закрыла ящик и положила на стол визитку. На белом фоне четко выделялись большие черные буквы — такие же яркие, как и мужчина, носящий это имя. Рамон де ла Вега. Внезапно Эмили ощутила жар в груди. Тогда после встречи с Рамоном она собиралась выбросить карточку, вернувшись в офис, но в последнюю секунду все же изменила свое решение и положила ее в ящик.