Моя судьба - [56]
Он посовещался с механиками и инженерами, потом вернулся и сказал, что я могу получить машину и чтобы потом не было отговорок, если буду слишком медленен. Я ответил, что он хороший парень и как я его люблю.
С такой моральной поддержкой я помчался вперед и действительно сразу же воспользовался второй машиной, потому что у первой не было давления в наддуве, и в каждой тренировочной сессии был быстрее Алена. С другими машинами мы не могли сравниться, так как у нас было минимум на 100 л.с. меньше, чем у Honda или BMW (Porsche не удалось подготовить турбо к необычному высотному расположению Кьялами).
Я был доволен своими успехами, счастлив, что снова обрел хватку и в целом не мог представить себе жизни без гонок. Если бы в тот момент подошел Берни Экклстоун, милый и дружелюбный, нашел бы правильные слова, короче говоря, создал приятную атмосферу, и я бы немедленно подписал договор еще на год, прямо не сходя с места.
Но он ничего не почувствовал и не подошел. Только по возвращению в Европу он начал снова звонить, но тогда я уже был намного более трезв и деловит. Волшебство Кьялами улетучилось, и три дня спустя я позвонил Берни и сказал окончательное «нет». «Жаль», — ответил он и так и не узнал, как близко мы разминулись.
Последняя гонка: Гран-при Австралии в Аделаиде, 3 ноября 1985 года.
Уже в аэропорту Мельбурна я заметил, насколько австралийцы помешаны на гонках, и как они рады получить собственный Гран-при. Вся страна работала на него, с настоящим восторгом и полным размахом.
Я был выжат долгим перелетом и обозлен тем, что сразу в вечер прибытия должен был идти на одну из этих действующих мне на нервы вечеринок McLaren. Я опрокинул в себя два бокала вина, поболтал с Роном Деннисом, который был в мирном настроении, выпил еще два бокальчика и потом, наверное, еще два. В три часа ночи я упал в постель, что стало рекордом по самой плохой подготовке к тренировке за восемнадцать лет моей гоночной карьеры. Наказание было ужасным: утром у меня раскалывалась голова, а на первой тренировке мне стало плохо. Пока все шло хорошо: должно было быть скучно и неприятно, чтобы сделать мой уход как можно более легким. Главное — никакой сентиментальности, никаких возвышенных чувств.
Но австралийцы совершенно не учитывали моих желаний. Вместо того чтобы устроить очередную скучную гонку, они устроили лучший Гран-при года. Трасса фантастическая, все отлично и профессионально организованно, и никогда в жизни я еще не видел столько восторженных людей в одном месте. Уже на свободной тренировке на трибунах собрались 60 000 человек — и нам невозможно было не поддаться этой великолепной атмосфере.
Было видно — все счастливы оттого, что мы, 26 парней, к ним приехали. Когда бы я не включил телевизор, в семь утра или в полночь, по всем каналам шла тема Гран-при. Было просто поразительно. Даже самый последний брюзга не нашел бы, к чему придраться, и я удивлено сказал Вилли Дунглю: «Голова больше не болит и живот тоже. Может, ты что-то другое для меня сделаешь?»
Зато на тренировке все шло «по программе»: одна поломка за другой, ничего не получалось. Проблемы с подачей электроэнергии, потом даже сгорел мотор, в общем, сплошное разочарование. Шестнадцатое стартовое место, идеальная позиция, чтобы демотивировать гонщика. Хуже уже все равно некуда.
Супер-атмосфера в день гонки, чудесная погода, массы народа — только мое стартовое место не давало впасть в эйфорию. Я осторожно начал гонку, но быстро понял, что следует ожидать сюрпризов. Из-за теплой погоды и стершийся резины трасса имела намного лучшее сцепление, чем на тренировке, и колеса лучше держали дорогу. Уже очень скоро я заметил на задних шинах Ferrari Йоханссона признаки разложения. «Ага, надо быть осторожным». Я уменьшил давление наддува[46] с 3,5 до 3,2 и действовал педалью газа так осторожно, как только возможно. И, тем не менее, я довольно быстро прошел через пелетон, вскоре оказавшись на шестом месте, и увидел, что мои шины еще в полном порядке. Поэтому вернулся к обычному давлению и подобрался к лидирующей группе. Вероятно, я был единственным человеком в пелетоне, который достаточно бережно обошелся со своими шинами. В особенности Росберг и Сенна в кратчайшие сроки погубили свою резину, заехали в боксы и продолжали ехать до такой степени по-дурацки, что через пятнадцать кругов их шины снова стерлись. Мне не осталось иного выбора, кроме как пройти Сенну на торможении и выйти в лидеры. Я уже почувствовал, как снова начала подниматься волна кайфа от гонок, «все так классно, видишь как ты, работая головой, смог обхитрить всех остальных». Я был так доволен собой, моим успехом и ездой на этой чудесной трассе, что все повисло на волоске. Но тут подали голос тормоза и сказали «sorry».
Мы решились в пользу тормозов из углеволокна, хотя уже на тренировке с ними были небольшие проблемы. В гонке, при неожиданно большом сцеплении с трассой, нагрузка на них была еще больше, и у нас возник слишком большой износ дисков из углеволокна. Приходилось качать педалью, как сумасшедшему, то оно работало, то тормозная сила снова падала. Мы говорим о так называемом knock-off. Если диск становится неравномерно тоньше и начинает «болтаться», то тормозные накладки не прилегают как надо, а жесткие удары на неровностях дорожного покрытия на длинной прямой их добивают. При первом нажатии на педаль не происходит ничего, приходится нажимать несколько раз (в крайнем случае, левой ногой, еще не убавляя газ), чтобы добиться хоть какого-то воздействия. В такой ситуации ты предупрежден и знаешь, что тормоза могут отказать в любой момент.
Русский серебряный век, славный век расцвета искусств, глоток свободы накануне удушья… А какие тогда были женщины! Красота, одаренность, дерзость, непредсказуемость! Их вы встретите на страницах этой книги — Людмилу Вилькину и Нину Покровскую, Надежду Львову и Аделину Адалис, Зинаиду Гиппиус и Черубину де Габриак, Марину Цветаеву и Анну Ахматову, Софью Волконскую и Ларису Рейснер. Инессу Арманд и Майю Кудашеву-Роллан, Саломею Андронникову и Марию Андрееву, Лилю Брик, Ариадну Скрябину, Марию Скобцеву… Они были творцы и музы и героини…Что за характеры! Среди эпитетов в их описаниях и в их самоопределениях то и дело мелькает одно нежданное слово — стальные.
Эта книга – результат долгого, трудоемкого, но захватывающего исследования самых ярких, известных и красивых любовей XX века. Чрезвычайно сложно было выбрать «победителей», так что данное издание наиболее субъективная книга из серии-бестселлера «Кумиры. Истории Великой Любви». Никого из них не ждали серые будни, быт, мещанские мелкие ссоры и приевшийся брак. Но всего остального было чересчур: страсть, ревность, измены, самоубийства, признания… XX век начался и закончился очень трагично, как и его самые лучшие истории любви.
«В Тургеневе прежде всего хотелось схватить своеобразные черты писательской души. Он был едва ли не единственным русским человеком, в котором вы (особенно если вы сами писатель) видели всегда художника-европейца, живущего известными идеалами мыслителя и наблюдателя, а не русского, находящегося на службе, или занятого делами, или же занятого теми или иными сословными, хозяйственными и светскими интересами. Сколько есть писателей с дарованием, которых много образованных людей в обществе знавали вовсе не как романистов, драматургов, поэтов, а совсем в других качествах…».
Об этом удивительном человеке отечественный читатель знает лишь по роману Э. Доктороу «Рэгтайм». Между тем о Гарри Гудини (настоящее имя иллюзиониста Эрих Вайс) написана целая библиотека книг, и феномен его таланта не разгадан до сих пор.В книге использованы совершенно неизвестные нашему читателю материалы, проливающие свет на загадку Гудини, который мог по свидетельству очевидцев, проходить даже сквозь бетонные стены тюремной камеры.
Сегодня — 22 февраля 2012 года — американскому сенатору Эдварду Кеннеди исполнилось бы 80 лет. В честь этой даты я решила все же вывесить общий файл моего труда о Кеннеди. Этот вариант более полный, чем тот, что был опубликован в журнале «Кириллица». Ну, а фотографии можно посмотреть в разделе «Клан Кеннеди», где документальный роман был вывешен по главам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.