Моя страна - прежде всего! - [213]

Следователь несколько секунд смотрел на него, потом вынул какую-то бумагу, мельком бросил на неё взгляд и сказал:

— В показаниях одного из слуг написано что граф Шверин насильно тащил графиню фон Нейбург из главного зала. Как вы думаете, у них были неприязненные отношения?

— Об этом мне ничего не известно…  — покачал головой Гюнтер. — Я не интересовался их взаимоотношениями.

— А у вас с графом какие были отношения? — спросил Вайснер.

— Никаких. Ни деловых ни личных. Я вообще не знал о его существовании пока не встретился с ним здесь.

— Понятно…  — протянул следователь. — Возможно, вы видели как граф с кем-то ругается на празднике? У него были конфликты?

— Этого я тоже не знаю, не следил за ним. И вообще, к чему все эти вопросы, герр Вайснер? — с некоторым раздражением поинтересовался Гюнтер. Следователь пытался прощупать его, неужели он что-то заподозрил?

— Это обычная практика при странных несчастных случаях, оберштурмфюрер. Я обязан отработать все версии, даже если они неочевидны! — пожал плечами Вайснер.

— Странный несчастный случай? — скептически поднял брови Гюнтер. — Что это значит? Мне сказали что он умер от остановки сердца и удушья..

— Кто именно сказал? — не глядя на него спросил следователь, продолжая просматривать бумаги.

— Графиня фон Нейбург…  — это было правдой, ведь утром именно она сообщила предварительную причину смерти этого аристократического ублюдка.

— Скажите, почему вы решили в эту ночь остаться в усадьбе? — внезапно переключился Вайснер. Гюнтер мысленно усмехнулся. У следователя нет никаких доказательств его вины, иначе разговор с ним был бы совершенно иной.

— Потому что я слишком много выпил и баронесса с графиней убедили меня не рисковать ехать ночью пьяным домой.

— Когда вы сидели в той комнате с графом…  Постарайтесь вспомнить, у него на лице или теле были следы…  например, побоев? — не унимался следователь. Гюнтер сделал вид что задумался. Через несколько секунд его как будто озарило и он медленно протянул:

— Вы знаете, вот после вашего вопроса я вспомнил что у него на скуле было что-то похожее на синяк…  Тогда я не обратил внимания, решил, разве будет аристократ с кем-то драться? Это же просто невозможно! Но…  что это могло быть? — с невинным видом спросил Гюнтер.

— А на теле были следы?

— Откуда я могу это знать, герр Вайснер? Или вы думаете я просил его раздеться? — оскорбился Гюнтер.

— Что вы, оберштурмфюрер, я не это имел ввиду! — открестился следователь. — Кстати, покажите, пожалуйста, ваши руки?

— Зачем? — напрягся Гюнтер.

— Просто покажите, не бойтесь! — настаивал Вайснер. Недоумевая, он поднял руки и показал следователю. Тот внимательно изучил их, особенно костяшки пальцев. Гюнтер внезапно похолодел. Проклятье, этот чёртов сыщик хочет понять была ли у него драка с графом! Как же хорошо что у него есть дар регенерации! Иначе, скорее всего, какие-нибудь следы там обязательно бы остались, ведь Гюнтер бил Шверина не задумываясь о таких нюансах. К счастью, сейчас его руки, как и лицо, были в полном порядке и Вайснер, с некоторым разочарованием, вздохнул. Что ж, это была неплохая попытка, признал Гюнтер.

— Хорошо, оберштурмфюрер, пока у меня больше нет к вам вопросов! — сказал следователь, складывая все бумаги в картонную папку. — Можете быть свободны. Но настоятельно прошу не уезжать пока из Берлина, возможно, у нас будут к вам дополнительные вопросы.

— В ближайшие пару недель я точно буду в столице, а потом..

— Что потом? — заинтересовался Вайснер.

— Потом я отправлюсь на фронт, защищать наш Фатерланд! — с гордостью ответил Гюнтер.

— Вот оно что…  — протянул следователь. — Понимаю, долг каждого немца принести Рейху пользу там куда его пошлют. Что ж, всего вам хорошего, оберштурмфюрер!

Он взял шляпу, надел её и вышел из комнаты. И почти тут же дверь снова распахнулась и в неё быстро вошли баронесса с графиней. Они были взволнованы и тут же начали спрашивать его:

— Гюнтер, что ты ему сказал? — спросила Мария.

— Всё в порядке? — одновременно с ней поинтересовалась Ребекка.

— Да, следователь попался добросовестный, спрашивал много всяких мелочей, но ничего серьёзного! — успокоил он их.

— То есть, граф на самом деле умер от остановки сердца? — спросила графиня, с тревогой глядя на него.

— По всей видимости, да. Скорее всего, ещё будет вскрытие, но следователь, кажется, уверен что это был несчастный случай. И я с ним полностью согласен! — с уверенностью сказал Гюнтер.

Баронесса с облегчением вздохнула и посмотрела на Ребекку.

— Знаешь…  о мёртвых, конечно, нельзя плохо говорить, но…  со смертью графа мне стало как-то легче на душе. Видимо, Бог решил что хватит ему причинять людям неприятности. Верно, дорогая?

— Конечно, Мария! Мне тоже несколько неловко, но я даже немного рада что теперь больше никогда его не увижу! — поддержала её Ребекка.

— Видит Бог, мне он тоже не нравился! — согласился с ними Гюнтер и демонстративно посмотрел на часы. — Проклятье, уже почти полдень! Как не жаль с вами расставаться, очаровательные фройляйн, но мне пора домой!

— Как? Уже? — огорчилась баронесса. Ребекка тоже выглядела расстроенной.