Моя страна - прежде всего! - [187]

Не успел граф обернуться как Гюнтер со всей силы ударил его каблуком сапога в спину. Тот с грохотом влетел в тумбочку у стены и снёс её своим телом, навалившись сверху. Но, видимо, опьянение снизило болевое ощущение потому что урод сразу начал подниматься. Утвердившись на ногах, он посмотрел на него и прохрипел:

— Ты!?

— Я! — ответил Гюнтер и быстро пошёл к графу. Тот оказался не робкого десятка и не чуждался забав английских аристократов в виде бокса. Он, несмотря на опьянение, принял подобие боксёрской стойки и пошёл ему навстречу. Они встретились и Гюнтер, увернувшись от очевидного правого хука, пробил ему свой по челюсти. Его голова откинулась, и он сам пошатнулся. Разъярённый Гюнтер добавил ему левой рукой по животу, а когда тот согнулся, пытаясь вдохнуть воздух в лёгкие, с удовольствием пробил ему ногой в пах. Не по-мужски? Ах как жаль что ему плевать! Этот чмошник пытался изнасиловать женщину, к тому же подругу его Марии! Да за это можно вообще раздавить его яйца сапогами, чтобы он не плодил потомство таких же сволочей.

Шверин скулил, лёжа на полу, одной рукой взявшись за живот, другой за пах. Не отошедший от ярости Гюнтер добавил ему ещё несколько раз сапогами по животу и спине, приговаривая:

— Не смей бить женщин, сука!...  Понял? Думал, что тебе всегда всё сойдёт с рук? Получай! Думал, что Гиммлер всегда защитит? Нет, не защитит! На-а! Потому что ты сам по себе мразь, скотина и дерьмо! Нравится?! — рычал Гюнтер в ярости на мажора-аристократа.

Внезапно он почувствовал как его плеча кто-то слегка коснулся. Гюнтер обернулся готовый продолжать если вдруг к графу пришли на помощь. Но это была графиня. Дрожащая, заплаканная, в разорванном на груди платье, она смотрела на него и шептала:

— Хватит, Гюнтер…  хватит.

Не выдержав, он обнял её и прижал к себе, постепенно остывая. Женщина с благодарностью вжалась лицом ему в грудь и затряслась от рыданий, видимо, у неё начался отходняк, подумал Гюнтер.

— Ты очень сильно пожалеешь... кх, кх…  тебя повесят, щенок…  — хрипел, лёжа на полу граф. Встать он ещё не мог, но язык его уже слушался. — Вы все пожалеете об этом…  Все…  Я вас сгною…  Всех ваших родных…  кх…  в концлагерь бросят..

Гюнтер понял что ещё ничего не закончилось. Всё только начинается.

Под ложечкой засосало от понимания того что он собирается делать. Да, это грязь. Но иногда бывают такие ситуации когда есть выбор не между хорошим и плохим вариантами, а между плохим и очень плохим. Вот только Ребекке это видеть не стоит. Он взял её на руки и вынес из комнаты, она доверчиво обняла его за шею.

— Гюнтер, спасибо…  — раздался её тихий голос. — Что теперь будет? — женские глаза со страхом смотрели на него, жаждая услышать утешение. И он дал его, окончательно решив что назад дороги нет. Мосты сожжены.

— Всё самое худшее для тебя уже позади, Ребекка! Поверь мне. Остальное — только моя забота…  — успокоил её Гюнтер. И она поверила. Просто прижала голову к его груди, крепче обняла за шею и затихла, закрыв глаза. Посмотрев вниз на женщину, он увидел сосок, выглянувший из разорванного ворота платья и отвёл глаза.

— Гюнтер! Ребекка! — послышалось из-за поворота и, не успел Гюнтер опустить графиню, как прямо на них выбежала баронесса с испуганным лицом. Она отшатнулась, увидев их и вскрикнула от неожиданности. — Что…  Что тут случилось? Ребекка?

— Мария…  — еле слышно прошептала её подруга, приоткрыв глаза.

— Боже…  Что с вами? — расширившимися от удивления глазами спросила баронесса. На лице и следа не было той холодной надменности и спокойствия. Ребекка хотела что-то сказать, но бурно расплакалась, сотрясаясь от рыданий. Гюнтер тяжело вздохнул и заговорил:

— Графиню едва не изнасиловал этот ублюдок…  граф Шверин. Я успел в последний момент. Мария, отведи нас в комнату где бы я мог оставить Ребекку, и, если сможешь, помоги ей прийти в себя. Хорошо?

— Хо…  хорошо…  — сглотнув, ответила баронесса. Она приблизилась к подруге и погладила её по голове, откинув волосы с лица. — Милая моя…  Ребекка…  — и тоже заплакала.

Гюнтер вынужден был поторопить её. Ещё столько дел, а времени мало.

— Мария! — прикрикнул он. — Веди меня в комнату!

— Да-да, идём! — с трудом взяла себя в руки баронесса и пошла впереди, то и дело оглядываясь на них. — А где граф? — вдруг спросила она.

— Не беспокойся, он больше никому из нас не причинит зла. Обещаю! — зло улыбнулся Гюнтер.

— Ты его… ? — с ужасом посмотрела она на него. Даже графиня перестала плакать, смотря на него во все глаза.

— Нет! — ответил он. — Но хотел…  — признался Гюнтер.

— Если он умрёт то гестапо нас всех уничтожит…  — убито произнесла Мария, открыв дверь одной из комнат где располагалась роскошная кровать. Гюнтер прошёл к ней и попытался осторожно положить графиню, но та вцепилась в него и не отпускала.

— Нет, Гюнтер! Не уходи, пожалуйста! Я боюсь!...  — её заплаканные глаза с мольбой смотрели на него. Баронесса присела рядом и взяла её за руку.

— Успокойся, Ребекка, всё уже закончилось! — начал уговаривать он, пытаясь осторожно отцепить её пальчики от своей формы. — Тебе ничего не угрожает. Я обо всём позабочусь.