Моя снежная мечта, или Как стать победительницей - [13]

– Опекун, – сухо уточнила Наташа, – твой папа тоже стреляет, он же майор.

– Он занят.

– Я, может, тоже занята.

– Ну, тогда извини, – Васька собрался уходить.

– Стой, ладно, если ты правда хочешь стрелять, жди завтра после уроков у двойной березы. С пистолетом и банками.

– Замазали! – заулыбался Васька и протянул ей руку.

«А после школы гулять за руку…» – мелькнул у Наташи в голове внутренний голос второй девочки. В ответ на это она только передернула плечами и ушла, не пожав протянутой руки. Васька пожал плечами, покрутил ей вслед пальцем у виска и пошел обратно к друзьям.

Вернувшись домой, Наташа сразу пошла в сарай. Достала из сейфа свою винтовку, деловито вынесла во двор ведро картошки и стала тренироваться. Мария Николаевна звала ее обедать, потом ужинать, но Наташа отказывалась и только стреляла, перезаряжала винтовку и снова стреляла. Стрелковая честь и гордость были у нее в крови. Охотничьи гены отца и воспитание Тобурокова делали свое дело.

– Весь день стреляла, – шепотом рассказывала ночью Мария Николаевна мужу, думая, что Наташа уже спит.

Егор Иванович только молча улыбнулся в темноте и повернулся на другой бок.

Утром после завтрака Наташа вместо того, чтобы идти в школу, отправилась в сарай, где Тобуроков возился с принесенными вчера с охоты шкурами. В нос ударил острый звериный запах. Девочка непроизвольно поморщилась.

– Ты почему не в школе, Наталья? – спросил старик, думая, что она опять хочет упражняться в стрельбе.

– Я хотела поговорить, дядя Егор.

– Что ж, поговорим. Пойдем во двор, – сказал Тобуроков, откладывая шкурки. – Полей мне из ковша, – попросил он, намылив руки хозяйственным мылом. – Спасибо. Пойдем сядем.

Они сели на скамейку у забора. Наташа молча собирала пылинки с платья, не зная, с чего начать. Егор Иванович насторожился, понял, что разговор будет непростой.

– Что стало с моими родителями, дядя Егор?

– В смысле?

– Где они сейчас?

– На небе.

– Я не об этом! Их же похоронили где-то?

– Где-то, конечно, похоронили, – вздохнул старик. – Если осталось чего. Там же… Ну сгорело все.

– Я хочу туда съездить.

Тобуроков задумался, выполнима ли Наташина просьба. В райцентре, в милиции-то, наверняка знают, где похоронили.

– Дядя Егор?

– Что ж, Наталья. Съездим. Узнаю куда, – ответил он, подумав.

– Спасибо, дядя Егор.

И после разговора в школу Наташа не пошла. Поскольку ей предстоял урок стрельбы с Васькой, она хотела поразить парня меткостью и умением обращаться с оружием. К тому же девочка решила, что на этом уроке будет стрелять из своей винтовки. Не идти же с ней в школу. Один день пропустит, никто и не удивится, а то и вообще не заметит. «Иногда даже выгодно быть диким волчонком», – улыбнулась про себя Наташа. Взрослея, она училась находить опору и плюсы в своей необычности.

Неуверенность и страхи после случая с белкой прошли. Все встало на свои места в ее голове. Пожалуй, эта история даже помогла ей понять, насколько она любит оружие и все, что с ним связано. С приятным волнением, как и раньше, она открыла оружейный шкаф. Достала свою винтовку, разобрала ее на столе в сарае, почистила, смазала, собрала и вышла во двор. Мария Николаевна, заметившая ее в окно кухни, покачала головой и перекрестилась.

Наташа прикрепила новую мишень на заборчике, подстелила клеенку, легла и с удовольствием выбила сто из ста. На одном дыхании. Настроение было прекрасное. Голова работала четко, как никогда. Повторила упражнение еще раз, уже просто для удовольствия. Потом взяла винтовку и пошла к реке.

– Не подстрелила бы она кого, – все волновалась Мария Николаевна, подавая Тобурокову обед.

– Не подстрелит, – довольно отвечал старик, беря ложку.

– Егор, не может девочка всю жизнь в лесу с ружьем провести, как ты. Ей о семье будущей надо думать, о детях. Готовить учиться, дом держать.

– Дай хлеба, Марья, – строго сказал Тобуроков, показывая, что не собирается это обсуждать.

Мария Николаевна покорно замолчала и стала резать хлеб.

– Поеду в райцентр, – сказал Егор Иванович, закончив с обедом.

– Зачем? – спросила Мария Николаевна.

– Надо. До вечера, Марья.

– До вечера, Егор.

Наташа снова гуляла вдоль реки. На плече ощущалась приятная тяжесть висящей винтовки. Вспоминая историю с совой и белкой, она рассуждала про себя: «Что поделаешь, естественный отбор. Даже если я не застрелю белку на охоте, ее съест сова. Или застрелит кто-нибудь другой. А охотник – это такая же работа. У каждого своя. Я не буду стрелять в белок просто так. Только для работы». Так она себя немного успокоила и решила попросить Егора Ивановича взять ее в следующий раз с собой в лес.

Она дошла до двойной березы. Осмотрела место, определила положение солнца и прикинула, где оно будет после обеда. «Значит, лечь надо будет здесь, чтобы не слепило, а картошки поставим вон там», – деловито рассуждала девочка про себя. Разобравшись с планом занятия и почувствовав от этого свое превосходство, Наташа довольная легла в траву и стала просто смотреть в небо сквозь березовые листья. Они трепетали на ветру, за ними плыли облака, по лицу скользил мягкий теплый ветерок, а в траве трещали кузнечики.