Вскрикнул Синдзиро. Прошуршала плотная ткань, кажется, одеяло.
Я рванулась в палату. И боль пригвоздила меня к полу.
Ногой пихнула ужасного котенка, но он увернулся. И ничего, что одноглазый. Юркий, зараза!
— Уходи и больше никогда не приближайся к ней! — продолжал орать мой друг, внезапно обезумевший.
— Да что ты вообще знаешь?! — прохрипел Синдзиро.
Дерутся?!
Рванулась бы к ним, но когти, казалось, дошли до самых моих костей ступни. А то и пробили их, пригвоздив к полу.
— Уходи! Убирайся! — прокричал брат Хикари. — И больше никогда не приближайся к Сеоко! А то я найду что-нибудь еще! Вот увидишь!
Шуршание ткани. Вскрик школьника.
Я с трудом оторвала от ноги котенка, отшвырнула… ой, сейчас впечатается в стену! Но он ловко увернулся, мягко приземлился на лапы у стены. Но некогда с ним возиться!
Я распахнула дверь, ворвалась в палату.
Пусто.
Рескэ растерянный у кровати. Кровать пуста.
— Си… Синдзиро! — робко позвала я.
Тишина.
Гневно посмотрела на Рескэ.
— Нет тут никого кроме меня, — бодро соврал тот.
Он… мне врал? Друг мне врал?! За что? Почему игры такие жестокие у моих друзей?!
— Но я голоса ваши слышала!
— Ты еще под кроватью посмотри, — пробурчал он, руки в карманы запихнув.
Посмотрела. Раненного там нет.
Огляделась.
Так-то палата пуста, но окно… окно!
Бросилась к окну, с сердцем, замирающим от ужаса, перегнулась через подоконник.
Снизу не было никого. Парк у больницы был пуст.
— Как бы он выскочил в окно раненный? — пробурчал Рескэ. — Если б упал с такой высоты, у него бы раны разошлись — и он бы сдвинуться не мог.
— А ты откуда знаешь про раны? — сжала кулаки я.
Рескэ молчал. Долго, пугающе молчал. Мой друг не сразу ответил. Или… нет? Не друг он мне?
— Я узнал у медсестры, — тихо сказал он наконец.
Соврал, ибо видел его только что, может, он ему сам раны показал. Но… если голос Синдзиро здесь только что был, почему его сейчас тут нет?
— Наверное, его на перевязку увезли, — добавил торопливо мальчик.
— Но тут… тут были голоса! Двоих!
— Я… — он запнулся. — Я говорил с одноклассником по телефону.
Шумно выдохнула. Что-то тут было неладно. Мне не нравилось, как он отводил взгляд.
— Зачем же ты одноклассника назвал чудовищем?
— Ну, он… дурак.
— И только?..
— Ну вот.
— И ты еще сказал, что он убил собаку!
Брат Хикари шумно выдохнул. Сердито добавил:
— Но, послушай, ведь я не мог же это говорить Синдзиро?
— Да почему?! Ты его только что чудовищем обозвал!
— Так его же раненного привезли?
— Ну… да.
— И прямо в реанимацию?
— Выходит.
— Ну вот, сама посуди, если его привезли с грудью разорванной и сразу укатили спасать в реанимацию, значит, драка была ужасная?
— Выходит, — вздохнула.
— И если б рядом труп собаки нашли, то заметили бы? Ну, представь, мертвый мужчина, раны ужасные, а тут еще собаки труп рядом. Но трупа не было. Поэтому ничего о той собаке в новостях не сказали. Ничего не написали в газете. Если б на Синдзиро напала собака, а он бы ее сразу убил, то куда она делась, да еще вместе с лужами крови?
— Если только ударом убил, а не ножом.
— Но куда девалось бы тело собаки?
— Э-э… — я призадумалась. Почесала голову.
— Разве что он ее сам съел, — мальчик внимательно посмотрел на меня.
— Сам… съел? Собаку? Раненный? Умирающий?!
— Ага, так быстро, что никто ее не нашел. И упал умирать спокойно. Или спать.
— Ну бред!!! — возмутилась я. — Как же умирающий будет еще и гоняться за собаками, да еще и жрать их с такой скоростью?!
— Тем более, там следов крови не нашли, — добавил торопливо он.
— Не… так не бывает, — мотнула я головой.
— И я о том, — серьезно заметил он, внимательно смотря на меня.
Но было такое чувство, словно он врет. А почему, сама не знаю. Хотя собака та смущала. Да она просто убежать могла! Или не могла, если Синдзиро ее убил. Если убил он. Если ту собаку вообще кто-то убивал. Может ее не существовало. И Рескэ с другом просто обсуждали какой-то фильм. Но даже если так, то обсуждение фильма — не повод обзывать людей чудовищами, не повод требовать их уйти и не возвращаться назад!
Но Рескэ смотрел серьезно. Котенок одноглазый вошел и сел у его ног, обняв его ногу простым короткошерстным хвостом. Внимательно смотрел на меня. Словно они одна команда. Да так и есть. Если он даже Манэки-но нэко, то играет он явно за них, а не за меня. Да и с чего волшебному коту быть на моей стороне, если кормят его Хикари, их мама и брат?
— А ты что хотела передать? — спросил мальчик прежде, чем я что-то сказала ему. — Я передам. Он сейчас на перевязку ушел.
Он… на перевязку ушел? А часа два или три назад его в реанимацию увезли, когда раны разошлись! И теперь он сам туда ушел, ага.
Страшно обидно было, что Рескэ-кун так упорно и так жестоко мне врет. Но я поняла, что он будет отпираться до конца, будто ничего особого тут не произошло. Будто вовсе не он звал Синдзиро чудовищем и требовал уйти. Но… если он назвал моего любимого чудовищем, если друг так сильно его ненавидит, разве стоит надеяться, что он скажет мне правду? Разве можно мне надеяться, что расскажет, отчего? Просто они враги. Увы. И если я хочу что-то узнать о Синдзиро, мне надо прийти потом, возможно, в другой день. Сегодня, боюсь, Рескэ и котенок будут его здесь караулить. Только…
