Моя пятнадцатая сказка - [18]
Когда начало темнеть, служители парка зажгли разноцветную подсветку. Ледяные изваяния, и без того потрясающие и величественные, засияли! Я шла по ночному парку, папа держал меня за руку… И мне казалось, будто папа привел меня в сказку, будто мы попали в какой-то другой, волнующий волшебный мир!
Но, впрочем, мы через час или два пошли в обратно отель. И сказка закончилась. Потому что я вспомнила, что нас вернулось только двое, и с нами нет мамы. Где мама?.. Она вернется?..
И вообще, как папа посмел подумать, будто путешествие, хотя и почти сказочное, сможет заменить мою маму?!
Но папа подло молчал, где она.
В нашем районе, на соседней от нашего дома улице, разорился хозяин маленького ресторанчика лапши. И спешно куда-то съехал. Все домохозяйки с нашей улицы собирались посмотреть на его «опустошенное гнездо» и погадать, что же теперь будет? Но, впрочем, всего лишь два дня. Далее они шанса стоять и глазеть лишились.
На месте лапшичной открылся магазинчик сладостей. Новый хозяин и не менял почти ничего в обстановке. Быстро новый товар разложил, видимо, заранее к переезду готовился. Или был деловой. Молодой, лет двадцати двух — двадцати пяти. Изумительно красивые черты лица, женственного. Длинные волосы, собранные в хвост на затылке. До пояса хвостище опускался. Густые волосы, прямые, черные. Красивые… Местные мужчины один вечер болтали, что «баба красивая, хотя и плечи широковаты чуть и вообще плоская, без груди». Потом поняли, что вообще-то это был молодой мужчина, смутились и перестали ошиваться рядом.
Зато улицу заполонили школьницы и студентки, повально, будто эпидемией гриппа, заразившиеся восторгом и любовью к продавцу сладостей нового магазина. Да и вообще, голос у него был мягкий, бархатный, он любил говорить нараспев или слова тянуть, двигался часто медленно, изящно, будто никогда никуда не торопился. Да и слова подбирал ласковые, вежливые: «О, принцесса, чего купить изволите?» — «Все-все! Ой, у меня столько денег нету… Ну, давайте тогда вон ту полосатую конфету?..» — «Самую яркую конфету — самой яркой красавице».
У него, наверное, оседали все карманные деньги школьниц и студенток с нашей улицы, если не со всего района! Тем более, что даже некрасивым и даже уродинам он доброе слово находил для комплиментов.
Например, Страшилу Си похвалил за то, как изящно блестящая подвеска-стекляшка на якобы серебряной цепочке смотрелась поверх ее матового бежевого шерстяного пальто. И Страшила Си — я сама это видела — впервые подняла взгляд из-под длинных лохматых волос на молодого мужчину и так улыбнулась из-под прядей волос, что оказалась очень даже милой. Вон, в нее вдруг продавец цветов из магазина напротив влюбился, длинный, худой, но умеренно симпатичный парень, наследник хозяина. Хотя и второй с другого конца: у хозяина цветочного магазина аж шесть сыновей было!
И с утра следующего дня Страшила Си и продавец цветов ходят рядом в свободное время. Она теперь уже старательно причесывает свои длинные волосы, оказавшиеся красивыми. И одевается чуть иначе, необычно, но, хм… а, изящно! Мы вообще все запоздало выяснили, что нелюдимая Симао, оказывается, художница! Она знает английский хорошо, и ее картины очень любят где-то на американском сайте. Мы с одноклассниками весь интернет перерыли, даже уговорили нашего нелюдимого и умного слишком мальчика помочь нам ее найти. А когда нашли — долго молчали потрясенно. Оказалось, что Симао потрясающе красиво рисует, смешивая японский стиль и яркие китайские краски.
И никто теперь больше не зовет Симао Страшилой. Не потому, что я и мои одноклассники слишком много болтали о ее картинах. Хотя мы иногда и некоторым все же болтали, признаюсь. А потому что трое парней ходили с разбитыми носами, а одна из девушек-янки вернулась как-то домой без одного ботинка и носка. И даже школу прогуливала, пока родители новые ботинки к школьной форме не купили. Хотя, подозреваю, все-таки, не из-за отсутствия парного ботинка. Ее и не за такое из двух школ другого города выгоняли, что ей от потерянной штуки ботинка и потерянной штуки носка станется?
Носок, кстати, второй выловили в реке, далеко от нас. Наш бедный полицейский и его напарники с других районов с ног сбились, пока не выяснили, что никакой утопленницы не было. Правда, когда узнали, что то носок и ботинок Минако, которая жива, обрадовались.
Не то, чтобы мне было дело до всех-всех местных событий и сплетней. Но я слишком много бродила по улицам и это все видела и слышала.
Меня красивый хозяин магазина нового не интересовал. Как-то спокойно смотрела на него, если мимо проходила и видела между девчачьей толпы, высокого, стройного, выделявшегося над головами низеньких девиц или среднего даже роста.
Такой… не худой. Может, даже накаченный немного, но под одеждой, его любимыми свободными рубашками светлых тонов, не заметно.
Короче, его поклонницы там визжали с утра до вечера, раскупая товар и получая его бесчисленные комплименты. И ночью бы слонялись толпами вокруг его дома, но, впрочем, ночью он спать уходил, запирал двери и окна, выключал свет и вроде спал. Спал он долго, они уже успевали уйти и вернуться. Но своему богу комплиментов мешать спать не смели. Он такой был один на весь район. Или даже на весь город. А кому-то совсем тоскливо было без его комплиментов. Может даже, некоторым из них вообще никогда их не говорили другие. В общем, они его все любили.
Можно ли примирить страны, враждующие полвека, если ты девушка, сирота, простолюдинка и не имеешь полезных связей? Если тебе обещана сила, с которой ты сможешь это сделать? Правда, с нею ты не будешь ни воином, ни магом. И ты не представляешь, что это за сила. Отказаться от мечты, смириться и жить как живут остальные? Можно отказаться, но ты пытаешься исполнить мечту.
Алина родилась в стране, изнурённой войной. Мечтала об окончании вражды. Но кому важно её мнение? Она никто. Простолюдинка, сирота, не маг, не воин. Нищая. Без связей. Никто больше не мечтал о перемирии: ненависть отравила людям сердца. Надо смириться. Как-то выйти замуж, рожать детей, чтоб сыновей убивали или калечили на войне, а дочери становились вдовами. Не повезёт — трудиться ради себя. Когда-то один народ победит другие или их уничтожат иные. Ей вдруг повезло — и появились два заступника. Но им было плевать на её мечту. Если никто не хочет, то остаюсь только я.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Давным давно поэты были Пророками с сильной магией. Из-за катаклизмов после войны чары в Эйваре пропали, и теперь песня — лишь слова и музыка, не более. Но, когда темная сила угрожает земле, поэты, что думали лишь прославиться своими песнями, получают задание важнее: вернуть миру утраченные чары. И путь в Другой мир, где остались чары, подвергнет опасности их жизни и проверит глубинные желания их сердец.
