Моя профессия ураган - [61]

Кошелек с деньгами… (чем он расплатится? — огорченно подумала я, представив его на корабле, где он столько наобещал), детский портретик крошечной большеглазой девчонки с перебитым носиком — я внимательно осмотрела ее. Может это мой портрет он носит? Но нет… Нос у меня целый. И слишком она маленькая.

Слово Эльф и какой-то год… Я бережно спрятала ее в карман.

Потом пошарила еще.

И в верхнем наружном кармане неожиданно обнаружила два небольших пакетика конфет — клюква в шоколаде и сахаре и пастилки. Мои любимые в детстве.

Я даже захлопала в ладоши от восторга, подпрыгнув.

— Радом! — радостно сказала я. Я сразу поняла, кому они предназначались. От того, что он занятый, все же нашел время и купил в селе, где садился на корабль, конфеты для меня, у меня стало тепло на душе.

О, этот негодник тоже сразу понял, для кого эти конфеты не предназначались, потому что не замедлил попытаться цапнуть у меня их из руки. Но не тут-то было!

— Не балуй! — сказала я. — Не тебе купили!

Он ответил обиженным ржанием.

Я развернула пастилку. Он потянулся за ней. Я не дала. Он опять потянулся. Я опять убрала ее из-под самого носа. Опять-опять…

Мы начали играть. Наконец я откусила половинку, а половинку отдала ему. Потом сразу откусила вторую. А половинку не дала. Стала подразнивать. Потом дала.

Потом опять. Мы оба фыркали…

Потом пастилки были торжественно съедены, и я раскрыла пакет с клюквой.

— Ты не будешь это есть, — сказала я.

Как бы не так. Он только презрительно фыркнул. А когда я все-таки дала ему, тщательно вылизал мою ладонь. Они ему очень понравились!

— Коням нельзя! — кричала я.

Слово "нельзя" не понимаем! — так и говорила его лукавая морда.

Постепенно мы так расшалились, что и съев конфеты, стали бороться. Он игриво кусал меня слегка где попало, пытался повалить, прижать к верхней частью туловища к земле, лизнуть в замурзанное сладким, когда я ела клюкву с рук, лицо. Я смеялась и визжала как ребенок, пытаясь опрокинуть его самого. Я самозабвенно снова пыталась повалить или передавить, а то даже пересилить его, упершись носами, а он — меня, а я со смехом вставала. Иногда он начинал просто щипать меня под мышками или за пятки, а я просто умирала от смеха и сдавленного визга. Я все забыла.

Но, надо сказать, что как бы мы не играли, шнур оставался все так же протянут под корень. Так что полностью приподняться и причинить серьезный вред он мне бы не смог. Дружба дружбой, но я могла вполне предполагать, что он может даже специально играть со мной, чтоб вырваться, просто применив к человеку такую ответную ласковую тактику. А потом бац, и прикончил. В это, конечно, я не верила, но, наигравшись и съев всю еду, он вполне мог удрать к своим.

Наконец, раскрасневшаяся, совершенно запыхавшаяся от возни, я встала и начала поправлять растрепанные волосы и одежду.

— Не, и не проси, — сказала я. — Я уже не могу играть. Пора и драпать отсюда, пока дураки меня на реке ищут.

Тут я в первый раз подняла глаза вокруг и обомлела. Все тэйвонту сидели вокруг меня ровным кружочком, и, чуть приоткрыв рты, внимательно смотрели на происходящее.

Глава 21

Так мне, дуре, и надо — надо же, как попалась!

Я взвилась как ужаленная с криком "Хэйоооо!" и одновременным хлопком в ладоши.

Всего-то мне и надо было, что выпустить из рук веревку…

Ну не любила лошадка людей за что-то!

Ей даже не понадобилось времени, чтоб перестраиваться, она прямо с земли начала свои штуки.

Ох, и попало же двоим тэйвонту, которые действительно долго перестраивались! А я уже взвилась на коня и шибанула его пятками под бедра — мол, беги — крича во все горло:

— Убегайте быстрей! Он бешенный! Я его задержу!

Знала, знала я, как лучше распалить коня.

Видимо, тэйвонту когда-то его сильно достали, потому что он не сразу рванул прочь, как я его дергала, а только когда достал еще минимум четверых копытами.

Хорошо достал! Я еле его удержала, чтоб он не прибил Юургу. Так он опустил ноги на старика Рики. Какое дурное имя для пожилого уважаемого тэйвонту!

— Бегите скорей! — разносился мой детский голос. — Я его держу!!

Но это я уже кричала, мчась дико через густейшие заросли колючейшего кустарника. Как он умудрялся мчаться среди деревьев, мгновенно прыгая из стороны в сторону — деревья же сплошняком — это было почти чудо. Надо отдать ему должное — как только я оказалась в седле, он, на самом деле, ринулся почти сразу, просто устранил возможные препятствия на пути. Я зря на него возвела напраслину. И ушло у него на все про все, чтобы ринутся прочь — всего секунда.

Надо сказать честно — крики криками — но все три метательных клинка плотно сидели в тех, кто пытался выхватывать оружие или ножи для броска. О чем я искренне жалела. У меня совсем не осталось никакого оружия! Двоим я перебила броском сухожилия в локте, а одному подрезала руку в плече. Так что они болтались просто так.

Еще одному я попала тем камнем, которым раньше попадало коню, если он заносился, по затылку. Не надо думать жестокое, я видела издалека мельком, как он пытался подняться. Не надо было вынимать арбалет.

Только вот Шоа не повезло. Я могу ручаться, что у нее во все лицо идет отпечаток моего ботинка. Я нечаянно! Не надо было на меня бросаться, когда я на мечущемся коне, да еще ногами машу, пытаюсь удержаться. Может еще кому-то попало под дых или по голове, так что их скрутило, я не виновата. Надо внимательно следить за происходящим. И не соваться под горячую руку, когда человек усмиряет коня.