Моя профессия ураган - [29]

…Даже моего ненормального умишка хватило понять, что посадка на землю будет очень жесткой, даже если я проявлю все свои накопленные тренировкой навыки.

Мастерство… И пиши маме…

Странно, но чувство опасности вновь вернуло мне рассудок. Сознание стало холодным и спокойным, как зачищенный до блеска кусок стали. Да, я падала. Но быть растерянной и испуганной не желала категорически. Руки были готовы исполнить любой приказ, мгновенно, молниеносно, даже самый дикий и отчаянный.

— Воды мне, воды! — внутренне чуть не закричала я. Желательно, моря… Но, увы, неожиданно появившееся озеро бывает только в сказках. Даже пруда, а не то что лимана, я тут не видела. Но сдаваться я не желала. Возможность есть всегда. И то, что для дурака конец, для умного мягкая посадка. Надо только ее увидеть, вычленить из хаоса и совершить соответственные действия, в результате которых она появится. Мозг работал на пределе, качая сотни возможностей в секунду. Но все они были нереальны, зато земля стремительно приближалась.

Только согнутые ветром деревья указывали мне дорогу.

О Боже! Согнутые деревья! — чуть не ужалила меня мысль. Никогда не сдавайся, спасение может прийти в самом конце — еще раз подтвердила себе я свое кредо.

Дальше тело уже работало в автоматическом режиме, получая приказы уже не от рассудка, а от взятой в захват цели, которой стало само мое сознание. На несколько секунд личность отключилась, осталась только живая реакция, вернее сознательная ситуация, ставшая целью. И моделированная ею. Почти бездумно, насколько сумела точно, я развернулась на молодое и гибкое, но высокое дерево с тонким стволом, и врезалась в его верхушку. Глаза закрылись, голова вжалась, чтобы удар ветвей не повредил шею и жизненно важные органы, руки сами точно легли на тонкий ствол — раз увиденного еще до тарана было достаточно, чтоб сработать выйти на цель им абсолютно точно даже с завязанными глазами. Дерево стремительно накренилось, опасно изгибаясь луком, гася удар. Я молниеносно перекинула ноги вперед и вверх, теперь правда уже вниз, ибо молодое деревцо уже смотрело вершиной вниз, и как кошка мягко насторожив все свои мышцы, спружинившими ногами встретила удар о землю, профессионально гася инерцию всеми доступными мне способами… Сначала сжимаясь и приседая… А потом, когда таз почти коснулся земли, покатившись по земле, перенаправив ее (инерцию) вбок, то есть заваливаясь, опрокинувшись, на одно колено и клубочком покатившись по земле. Пустив ее по кругу. Вместо ляпа с одним общим центром тяжести, получая последовательное косое гашение ускорения каждого сегмента тела, и, мягко перекатываясь на выгнутое тело, переводя энергию удара во вращательную, круговую силу инерции.

Так малыш, на бегу, споткнувшись, вместо того, чтоб ляпнуться головой вниз, вдруг изгибается дугой и мягко перекатывается дугой на руки, выпрямляя их, даже не выпустив из второй руки мороженое…

Только я гасила инерцию в кувырках, переведя ее в центробежную силу…

…Перекатившись несколько десятков раз как раскрученный бешеный волчок, я, даже не замедлив вращения, оказалась на ногах, спокойно пойдя дальше, будто так оно и было. Впрочем, "спокойно" — это было явное издевательство. Все тело болело, как будто на мне неделю возили камни. Кто-то бы сказал, что синяки и ушибы мне обеспечены в оптовых масштабах, но я откуда-то знала, что их скорей всего не будет — это было профессиональное. Бойца так тренируют с раннего детства, что железный мышечный каркас почти не уязвим для обычных тупых ударов при правильном состоянии мышц. Больно — да. Есть немного. А серьезных повреждений — увы. Кожа становится такой гладкой, что я ходила голой среди колючего кустарника и ничего — колючки не причиняли мне вреда. Они просто скользили, не царапая… Ты становишься как кошка, как пьяный или лунатик — падение не причиняет тебе сильного ущерба. Так истеричек бьют молотом или железными дубинками по животу, а они только кричат — еще!

Я выкрутилась и на этот раз… Хорошо училась! На душе ощущение, словно сдала, наконец, экзамен в замке Ухон, полив его обильным потом… Плохо тебе в ученье, так зато в бою другим плохо — аксиома полководца. А сколько я плакала ночами маленькая, когда мышцы раскалывались от боли и усталости… Но утром упрямо шла на штурм…

Впрочем, если сказать честно, то я прокатилась по грязи. Мокрой, но мягкой.

Ленива я! Видел бы меня наставник! Получила бы так, что не забыла! Потому что бессознательно выбрала, покатившись, такой путь, где погрязнее. То есть упруго, кротко, незлобиво. Нет бы закалить волю! Я успокоила совесть и все еще стоявшего в ней на стреме тренера соображением, что в грязи площадь соприкосновения была больше, где мягкая грязь что тебе стартовый жидкостный демпфер…

Но с головы до ног черна — огорченно подумала я. Заляпана. Как поросенок. И довольна… Нет! Как дьявол. Вот черт, воистину! Увидь меня сейчас, не обойдешься без изгнания черта.

Ветер еще дул тот… Я шла и размышляла себе, насвистывая, что вот воистину ведь чудеса. Чудеса, да и только. Даже вспоминать неохота. Опять из такой переделки сухой вышла. Сказать кому — не поверит ведь. И правильно. И не надо мне, чтобы верили. А то опять охотиться начнут. Я простая набожная женщина, вот шла, упала, потеряла память. Какое мне дело до какого-то замка за полтысячи километров?