Моя причина любить снег - [19]

Все смотрят на нас, прислушиваются, пытаясь понять, что происходит. Коля и на этот раз получил внимание обожаемой публики, только вот, пожалуй, не рад этому. Парень не любит, когда его принижают. Да что там! Коля в принципе не знает, что такое быть "прилюдно униженным", он же богач, красавчик, герой…

— Чего?! — уже на повышенных тонах, в ответ — лишь моя улыбка. — Ты что, охренела?

— Это моё условие. Прощу тебя, только если попросишь на коленях.

Барабин замолчал, глядя на меня, внимательно и даже настороженно. Наверное, он ещё думал, что всё это шутка. Хотя, если честно, сама тоже не могла понять собственные чувства: с одной стороны была волна наслаждения и довольства, что удалось отомстить да доказать, что мои слова что-то стоят, а с другой… я ведь уподобляюсь ему, Николаю Барабину, жестокому и двуличному.

— Это шутка, да, Софи? — хмуро и всё так же громко.

— Нет, — я отрицательно покачала головой.

Со всех сторон послышались смешки, кто-то из "зрителей" уже даже откровенно ржал — их не самый трезвый организм воспринимал всё происходящее как забавное представление. На самом деле, отоспавшись, они могут и не вспомнить обо всём этом — да разве важен им какой-то Коля? — но для парня громкий смех окружающих оказался решающим. Ведь смеялись над ним.

— Ну ты пиздец, Разина. Рехнулась! — громко, чтобы слышали все. — Никогда и ни за что, ясно? Ишь ты, сучка, ещё приказывать тут решила. Я и так извинился, хватит вы*бываться. Сюда иди!

И он указал пальцем на пол рядом с собой, призывая подойти, словно сторожевого пса, но отдачи не получил — я так и осталась стоять на месте. Неподчинение прямо-таки вывело парня из себя. Ещё раз обласкав меня всеми лестными, он резко развернулся и пулей помчался вниз, на первый этаж, по пути явно не забыв шибануть какую-нибудь вертикальную поверхность ногой или кулаком, ибо грохот стоял несусветный.

Ну а я же только и смогла, что сделать пару шагов назад да практически повиснуть на мгновенно оказавшемся рядом Зимине. Разговор с Колей вытянул последние силы, физические и моральные.

 

Однако Барабин успел пообщаться наедине и с Ником, чуть позже, когда все уже собирались разъезжаться по домам. Наверное, Коля просто понял, что в такой ситуации нужно вновь попробовать вернуть хотя бы друга. Впрочем, смысла в его поведении Зимин просто не видел, даже не понимал, зачем парень так суетится.

— Ну, теперь-то ты понял, что эта девка просто рехнулась? — сходу заявил Коля, быть хоть каплю вежливым он так и не научился. — Я был прав, Ники. Я же говори-ил.

— И что же ты говорил?

После бессонной ночи Никита тоже не мог похвастаться хорошим расположением духа. Вроде бы праздник, Новый год, а настроение хуже некуда! Хотя именно у Зимина был один субъект, который качественно портил оное.

— Что она мелкая свихнутая букашка, — фыркнул Барабин. — Ишь чего удумала — на колени меня поставить. Совсем голова отказала?

— Ну, это-то ты говорил… Но чего от меня сейчас хочешь?

— Ой, Ники, будто б тебе не смешно! — Коля хохотнул. — Я же заметил, что ты был не менее удивлён, когда Разина свои условия выставила.

Кулаки у Ника зверски чесались… так и хотелось заехать по этой наглой ухмыляющейся морде, до сих пор ничего и не понявшей. Правильно говорят: "Горбатого могила исправит". Потому-то Зимин сперва и задумался, стоит ли помогать Коле дойти до состояния "исправления" или поберечь собственные руки да нервы. Остановился парень на втором варианте, отвечая:

— Ну, во-первых, София не рехнулась и не является "мелкой букашкой". Во-вторых, я смеялся не "с тобой", а "над тобой". Замечаешь разницу?

Барабин явно не замечал, ошалело взирая на друга да открывая и закрывая рот, но ничего не говоря, словно рыба на суше. Пришлось Нику продолжить:

— В-третьих, она поступила с тобой точь-в-точь так же, как и ты с ней, потому жаловаться-то не на что.

Коля всё молчал, словно потеряв дар речи…

— Ну и наконец, скажи, ты её любишь? — Никита чуть приподнял уголки губ в улыбке. — Софи нужна только в качестве куклы, или у тебя действительно имеются к ней чувства?

— Какая разница? — наконец прервал своё молчание Барабин. — Это как-то влияет на отношение к её дурному требованию?

— Честно? — Нику не нужен был ответ бывшего друга, он и так знал, что всё равно скажет это. — Да. Если тебе нужна просто красивая и покладистая игрушка — иди-ка лесом и отстань от Софки. Перебивайся другими! Софи — настоящая, умная, искренняя, а главное, преданная и верная. Если хочешь удержать такую девушку, если действительно любишь её, то и на коленях постоять можно.

— Это бред, Ники. Никогда.

И контрольный выстрел, вроде бы предназначенный для бывшего друга, но попавший в собственное сердце.

— А я вот готов.

 

— Вот и всё, мы сделали это. Молодец, Софка!

Помню, как он улыбался, говоря эти слова. Так искренне и довольно, ведь Зимин радовался, что всё закончилось. Так бы должна была и я, только вот почему-то не чувствовала удовлетворения. Совсем.

Вместо этого, провожая взглядом удаляющуюся спину Никиты, я ощущала какое-то странное сожаление, клубком свернувшееся в районе солнечного сплетения. Утро первого дня Нового года начиналось не особо приятно, но я понимала, что так и должно быть. Ник исполнил обещание, помог доказать Барабину, что я не слабачка и не печалюсь из-за бывшего, а потом… ушёл, больше передо мной не отчитываясь. Может, расслабляться во время законных десяти выходных дней января, а может, и к экзаменам готовиться. Кто знает?