Моя музыкальная тайна - [9]

— Ну ничего, ходьба полезна, как и дождевые капли!

Я отвернулась к окну, подперев руку ладонью.

— Эй, не сердись. Что это у тебя?

Кевин взял с моих коленей пакет с маской и уже нацелился заглянуть внутрь. Я треснула локтем ему в руку и вырвала пакет из рук.

— Ничего! Разве тебя не учили, что чужие вещи брать нехорошо?

— Это что, атомная бомба или у тебя от меня секреты?

— По-твоему у девушки не может быть секретов?

— Сначала покажи мне девушку, а уж потом я отвечу на твой вопрос.

Кевин нацепил очки на глаза и выпрямился на сидении. Я сделала вид, что пропустила его подколку мимо ушей и запихала пакет с маской в свой рюкзак.

Учителя, сопровождавшего нас в больницу, до сих пор не было. Фиона поднялась со своего места и встала в проходе, призывая ко всеобщему вниманию.

— Пользуясь случаем, хочу пригласить всех к себе на вечеринку. Она состоится в эту пятницу у меня дома. Надеюсь, все знают, где я живу. Вечеринка будет тематической, поэтому всех жду в маскарадных костюмах. Не обязательно нацепливать на себя пышные юбки, чтобы быть похожей на пирожное, не пролезающее в дверь. В общем, жду всех, кому мама разрешает не спать после одиннадцати.

Либо мне показалось, либо на последнем слове Фиона действительно многозначительно на меня взглянула. В любом случае, я туда не пойду. Зачем? Выслушивать новую порцию насмешек или просидеть в углу в одиночестве. Вряд ли кто-то из «Мэск» туда собирается. А вот Одри побежит туда сломя голову. Это же отличный шанс показать всем свой новый костюм. А у меня и маска-то нигде не валяется. Разве что эта, которую мне дал Дэвид, но тогда я слишком явно раскрою их секрет.

До больницы мы долго добирались. Лужи превратились в ручьи, а те в реки, преграждающие движение. На дорогах было больше пяти аварий, а светофоры перестали работать. Сотрудники больницы даже забыли о нас, поэтому еще час пришлось просидеть в приемной.

К нам вышла худенькая женщина средних лет с блондинистым пучком на голове. Она постоянно улыбалась и отвлекалась, чтобы рассказать истории из своей жизни. Мы приехали сюда, чтобы помочь медсестрам со всякой мелкой работой, но время поджимало, поэтому нас ограничили простой экскурсией.

При виде больных детей-колясочников или просто лежащих с капельницей, мое сердце сжималось. На каждом шагу стояли сундуки со сбором средств на их лечение. Кевину приходилось силой отпихивать меня от этих ящиков. Да я бы хоть все эти бумажки отдала, если они помогут кому-нибудь из них выздороветь.

— Здесь, — медсестра остановилась у палаты с задвинутыми шторами. — живут дети-сироты.

— А разве они не должны жить в детдомах? — спросила Кэти. Или Бетти.

— Они тяжело больны. Но к ним часто приходят такие же волонтеры, как и вы, так что друзей у них хоть отбавляй.

— Как можно называть друзьями тех, кого ты видел всего один раз в жизни? — шепотом спросила я у Кевина.

Он пожал плечами.

— Не знаю. Я более чем уверен, что половина этих волонтеров как Фиона. Они и не вспомнят имена этих детей, когда выйдут отсюда.

— Ну, — медсестра взглянула на наручные часы. — у нас еще есть время. Можете пока поболтать с ними.

Нам открыли палату. Внутри было много больничных коек. Комната выглядела обычно, совсем как в детском саду. Дети бегали туда-сюда, кричали, показывали нам свои игрушки или рассказывали о своей болезни. Я немного растерялась от такого, поэтому молча ходила по палате, сдерживая слезы.

Мне на глаза попалась вязаная кукла, валяющиеся на полу. К ней тянулась тонкая рука девочки, которая лежала на койке. Рядом с ней стояла капельница, а голова была выбрита.

Я оставляла на белом полу грязные следы от кед, но ничто не помешало мне нагнуться и передать игрушку девочке. Она мне улыбнулась.

— Эту куклу мне сделала миссис Фред, моя медсестра.

— Очень красивая.

— Наверное. Только я не знаю, как ее назвать.

— А тебя как зовут?

— Роза.

— Тоже красиво. Так и назови куклу. Я всегда так делаю, когда не хватает фантазии.

— Вообще-то я хотела назвать ее Джей.

— Как рэпера?

— Нет! — Роза одновременно обиделась и засмеялась.

— Один раз к нам приходил студент, который читал этот самый рэп. Мне сначала показалось, что он задыхается.

Я рассмеялась, но быстро успокоилась. Мой смех больше напоминает карканье вороны.

— А какая музыка тебе нравится?

— Не знаю. Веселая. Я редко ее слушаю, потому что телевизор постоянно занят этими малолетками.

— А как же плеер?

— У меня его нет.

Я смутилась, ответить мне было нечего. К счастью медсестра позвала нас всех на выход. Дети обиженно завыли.

— Тебе пора.

— Да. Я еще приду сюда. Будешь меня ждать?

— Конечно, если ты принесешь мне плеер.

— Договорились.

Я помахала Розе рукой и вышла из палаты последней.

— Сколько ей лет? — спросила я у медсестры, кивая на койку Розу у стены.

— Десять. Она всю жизнь провела в больнице. Ее мать умерла при родах, а отца мы так и не видели.

— Ужас. И долго она здесь пробудет?

— Понятия не имею, но без капельницы ей уже не жить.

Больше я вопросов не задавала. Молча развернулась и медленно побрела к выходу. Кевин стоял в дверях автобуса и не пропускал водителя на его место.

— А вот и она! Что вы переживали?