Моя мужская правда - [114]
Нет, я не потерял память. Я прекрасно помнил неоднократные утверждения адвоката, что никакие свидетельства ее обмана не облегчат моего положения. И все-таки надеялся. Я найду, найду доказательства — и это заставит Морин притихнуть, заткнуться, исчезнуть из моей жизни! Хватит Питеру Тернополу выступать в роли исчадия ада, искателя приключений, безответственного мужа-дебошира, разрушителя домашнего очага в пекущемся об этом очаге государстве!
И действительно, повезло. Дверь ее квартиры, взломанная полицейскими, была приоткрыта; вокруг — никого. Да здравствует небрежение служебными обязанностями, царящее в городе городов! Я потоптался перед входом, проверяя реакцию соседей, — никто из них и не подумал выглянуть. Слава всеобщему безразличию Большого Яблока, в котором яблоку негде упасть! Вошел. Пушистая персидская кошка спрыгнула откуда-то на пол, приветствуя визитера. Здравствуй, Делия, приятно познакомиться. Между прочим, Морин, ничего изысканного в этой пушистости нет. А я и не говорю, что есть, — по привычке принялась отбрехиваться она, — изысканность в «Золотой чаше»[147], а тут жизнь, не возвышенное искусство.
Нет, правда: вот везение так везение! На обеденном столе — общая школьная тетрадь, в которую Морин имела обыкновение заносить то, что называла своими мыслями. Обычно она портила бумагу сразу после очередной перебранки. Имей в виду, Питер, в дневнике отражено все — и кто начинает скандалы, и кто из нас сдвинулся. И в Риме, и в Висконсине она старательно припрятывала тетрадь: это моя личная собственность, Питер, и попробуй только сюда сунуться — подам в суд! А сама без малейших угрызений совести вскрывала адресованные мне письма: «Мы — жена и муж. Какие могут быть тайны? Или тебе есть что скрывать?» Нет, тебе есть что скрывать! Я бросился к дневнику, будто обнаружил клад.
«15.08.58». Самое начало наших отношений. «Пытаясь правильно оценить себя, нужно учитывать впечатление, которое производишь. По трезвой оценке, воздействие моей личности среднее». И дальше в том же духе, описание средней неотразимости ее личности. Глубина мысли на уровне пятого класса. «Я могу быть достаточно остроумной и привлекательной и, мне кажется, если повезет, добьюсь своего».
Следующая запись: «Четверг, 9 октября 1959 года». Мы уже женаты, живем за городом — небольшой домик в окрестностях Нью-Милфорда. «Прошел почти год…» В самом деле. А где же история с мочой? Неужели она догадалась вырвать нужную мне страницу?
«…мое существование стало совсем другим. Просто удивительно, как мы меняемся в зависимости от обстоятельств. Все еще продолжается ужасная депрессия, но я тем не менее смотрю в будущее с оптимизмом и только в самые черные моменты думаю о самоубийстве. Вижу его в подробностях, хотя и не решусь на этот шаг, уверена. П. сейчас нуждается во мне больше, чем когда-либо, хотя и не говорит. Со мной он окунается в реальность, волей-неволей выходит из-за каменной спины своего Флобера. Как П. вообще пишет, зная лишь то, о чем прочитал в книгах? Иногда я пугаюсь: слепорожденный сноб! Почему он все время отталкивает меня? Я могла бы стать его музой, а он обращается со мной, как с врагом. Моя цель — сделать П. лучшим в мире писателем. Он же сопротивляется как может — и в этом заключена жестокая ирония».
Где же та страница, куда она подевалась? Эй, Морин, расскажи, как случилось, что П. стал нуждаться в тебе «больше, чем когда-либо»!
«Мэдисон, 24 мая 1962 года». Месяц с того дня, когда она подслушала мой телефонный разговор с Карен, всего месяц. Следом таблетки, бритва, признание про мочу. Читать стало тошно. До этого я стоял, опершись на стол, теперь сел. Трижды перечитал запись, датированную 24 мая 1962 года. «Почему-то» — почему-то!..
«Почему-то П. испытывает ко мне враждебность; стоит нам оказаться лицом к лицу, она становится прямо-таки ненавистью. Отчаяние и безнадежность, состояние полной безысходности. Я люблю П., мне нравится наша совместная жизнь; нет, не так: мне нравится наша жизнь, какой она могла бы стать, не будь он таким неврастеником. Но он именно такой. Грустно, грустно. Холодность П. растет с каждой минутой. Его неспособность любить просто пугает. Он не прикасается ко мне, не целует, не улыбается — ничего; я люблю, но люблю одна. Как это надоело! Хочется покончить со всем, совсем покончить. Жизнь — не набор догм и правил, в чем по своей наивности уверен П. Надо бы собраться с силами, добраться до причин его невроза, уговорить пройти курс психотерапии — ведь он действительно ненормальный. Но лечение потребует долгих лет, я не выдержу. Иногда думаю: пусть П. бросит меня — и неминуемым образом найдет спутницу жизни себе под стать, озабоченную только собственными проблемами. То-то удивится! То-то добрым словом вспомнит обо мне! От души этого ему желаю. Но не себе. Потому что, если так случится, если он не одумается, моя звезда, может быть, взойдет, зато сердце навсегда окаменеет. Это не принесет мне радости».
«78-я улица, 22.03.66». Предпоследняя запись, сделанная всего три недели назад, после очередной встречи в суде. После Розенцвейга. После назначения алиментов. После двух мучительных финансовых экспертиз. После Игена. После Валдуччи. Через четыре года после разрыва. Через семь лет после мочи. Вот эти слова, слово в слово.
«Американская пастораль» — по-своему уникальный роман. Как нынешних российских депутатов закон призывает к ответу за предвыборные обещания, так Филип Рот требует ответа у Америки за посулы богатства, общественного порядка и личного благополучия, выданные ею своим гражданам в XX веке. Главный герой — Швед Лейвоу — женился на красавице «Мисс Нью-Джерси», унаследовал отцовскую фабрику и сделался владельцем старинного особняка в Олд-Римроке. Казалось бы, мечты сбылись, но однажды сусальное американское счастье разом обращается в прах…
Женщина красива, когда она уверена в себе. Она желанна, когда этого хочет. Но сколько испытаний нужно было выдержать юной богатой американке, чтобы понять главный секрет опытной женщины. Перипетии сюжета таковы, что рекомендуем не читать роман за приготовлением обеда — все равно подгорит.С не меньшим интересом вы познакомитесь и со вторым произведением, вошедшим в книгу — романом американского писателя Ф. Рота.
Блестящий новый перевод эротического романа всемирно известного американского писателя Филипа Рота, увлекательно и остроумно повествующего о сексуальных приключениях молодого человека – от маминой спальни до кушетки психоаналитика.
Его прозвали Профессором Желания. Он выстроил свою жизнь умело и тонко, не оставив в ней места скучному семейному долгу. Он с успехом бежал от глубоких привязанностей, но стремление к господству над женщиной ввергло его во власть «госпожи».
Филип Милтон Рот (Philip Milton Roth; род. 19 марта 1933) — американский писатель, автор более 25 романов, лауреат Пулитцеровской премии.„Людское клеймо“ — едва ли не лучшая книга Рота: на ее страницах отражен целый набор проблем, чрезвычайно актуальных в современном американском обществе, но не только в этом ценность романа: глубокий психологический анализ, которому автор подвергает своих героев, открывает читателю самые разные стороны человеческой натуры, самые разные виды человеческих отношений, самые разные нюансы поведения, присущие далеко не только жителям данной конкретной страны и потому интересные каждому.
Таиланд. Бангкок. Год 1984-й, год 1986-й, год 2006-й.Он знает о себе только одно: его лицо обезображено. Он обречен носить на себе эту татуировку — проклятие до конца своих дней. Поэтому он бежит от людей, а его лицо всегда закрыто деревянной маской. Он не знает, кто он и откуда. Он не помнит о себе ничего…Но однажды приходит голос из прошлого. Этот голос толкает его на дорогу мести. Чтобы навсегда освободить свою изуродованную душу, он должен найти своего врага — человека с татуированным тигром на спине. Он должен освободиться от груза прошлого и снова стать хозяином своей судьбы.
Откуда мы здесь? Как не потерять самое дорогое? Зачем тебе память? Кто ты? Сборник художественных рассказов, антиутопий, миниатюр и философских задач разделен на две части. Одна с рассказами, которые заставят Вас обратить внимание на важные вещи в жизни, о которых мы часто забываем в повседневности будней, задуматься над проживаемой жизнью и взглянуть на жизнь с другой точки зрения. Другая часть наполнит настроением. Это рассказы с особой атмосферой и вкусом.
Эта книга написана для тех, кто очень сильно любил или все еще любит. Любит на грани, словно в последний раз. Любит безответно, мучительно и безудержно. Для тех, кто понимает безнадежность своего положения, но ничего не может с этим сделать. Для тех, кто устал искать способ избавить свою душу от гнетущей и выматывающей тоски, которая не позволяет дышать полной грудью и видеть этот мир во всех красках.Вам, мои искренне любящие!
«Одиночество среди людей обрекает каждого отдельного человека на странные поступки, объяснить смысл которых, даже самому себе, бывает очень страшно. Прячась от внешнего мира и, по сути, его отрицая, герои повести пытаются найти смысл в своей жизни, грубо разрушая себя изнутри. Каждый из них приходит к определенному итогу, собирая урожай того, что было посеяно прежде. Открытым остается главный вопрос: это мир заставляет нас быть жестокими по отношению к другим и к себе, или сами создаем вокруг себя мир, в котором невозможно жить?»Дизайн и иллюстрации Дарьи Шныкиной.
Человечество тысячелетиями тянется к добру, взаимопониманию и гармонии, но жажда мести за нанесенные обиды рождает новые распри, разжигает новые войны. Люди перестают верить в благородные чувства, забывают об истинных ценностях и все более разобщаются. Что может объединить их? Только любовь. Ее всепобеждающая сила способна удержать человека от непоправимых поступков. Это подтверждает судьба главной героини романа Юрия Луговского, отказавшейся во имя любви от мести.Жизнь однажды не оставляет ей выбора, и студентка исторического факультета МГУ оказывается в лагере по подготовке боевиков.
Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.В четвертый выпуск вошли произведения 21 автора, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.
Натан Цукерман, герой нескольких романов Филипа Рота, приезжает к своему девяностолетнему учителю и вспоминает свою юность, пришедшуюся как раз на времена «охоты на ведьм» в Америке. Как и в прочих романах Филипа Рота, в центре повествования оказывается сексуальная неудовлетворенность героя и всепроникающий антисемитизм в его самой экстремальной форме – ненависти к собственному народу.
Роман и новелла под одной обложкой, завершение трилогии Филипа Рота о писателе Натане Цукермане, альтер эго автора. «Урок анатомии» — одна из самых сильных книг Рота, написанная с блеском и юмором история загадочной болезни знаменитого Цукермана. Одурманенный болью, лекарствами, алкоголем и наркотиками, он больше не может писать. Не герои ли его собственных произведений наслали на него порчу? А может, таинственный недуг — просто кризис среднего возраста? «Пражская оргия» — яркий финальный аккорд литературного сериала.
В романе «Призрак писателя» впервые появляется альтер эго Филипа Рота: Натан Цукерман — блестящий, сумасшедший, противоречивый и неподражаемый герой девяти великолепных романов Рота. В 1956 году начинается история длиной почти в полвека.Всего лишь одна ночь в чужом доме, неожиданное знакомство с загадочной красавицей Эми Беллет — и вот Цукерман, балансируя на грани реальности и вымысла, подозревает, что Эми вполне может оказаться Анной Франк…Тайна личности Эми оставляет слишком много вопросов. Виртуозное мастерство автора увлекает нас в захватывающее приключение.В поисках ответов мы перелистываем главу за главой, книгу за книгой.
Одиннадцать лет назад известный писатель Натан Цукерман оставил Нью-Йорк ради уединенной жизни в горах. И вот он снова на Манхэттене, чужой всему и всем.