Моя милая леди - [2]

— Зачем ставить его под сомнение? Я говорю правду. — Рокси совсем не нравилось направление разговора. — Если вы намекаете на то, что я придумала эту историю, чтобы…

— Я ни на что не намекаю. Я просто говорю, как удобно сложились воедино все факты. — Подавшись вперед, он положил ручку на стол. — Вы знаете, как много ко мне приходит людей, утверждающих, что они чьи-то законные наследники?

— Нет, — искренне ответила она, поскольку это ее не интересовало.

— Больше, чем вы можете себе представить. Только на прошлой неделе к нам пришел человек и заявил, что является потомком Генри Гудзона. Он хотел узнать, имеет ли он законное право на денежную компенсацию от штата Нью-Йорк за неиспользование знаменитым предком его доли.

— И что вы думаете по этому поводу? — спросила Рокси, с трудом скрывая свое раздражение.

— Я думаю, что документов у него больше, чем у вас.

Да как он смеет намекать на то, что она придумала эту историю в корыстных целях? Последний месяц был для нее настоящим кошмаром. Она сомневалась во всем, что знала о себе до сих пор.

— Вы думаете, что я лгу, чтобы получить наследство Уэнтворта Синклера?

— Люди идут на большее и за меньшие деньги.

— Я… Вы… — Ей пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы не схватить с полки тяжелую книгу и не ударить его по голове. — Деньги не являются моей целью.

— Правда? — Он снова откинулся на спинку кресла. — Значит, вы совсем не заинтересованы в том, чтобы получить часть многомиллионного состояния Синклера?

Рокси открыла рот, затем снова закрыла. Ей очень хотелось сказать, что она нисколько в этом не заинтересована, и устыдить его, но они оба знали, что это было бы ложью. Будь она одна, она могла бы себе позволить быть великодушной. Если она докажет свое родство с Уэнтвортом Синклером, это будет единственным стоящим делом, которое она не испортила в своей бестолковой жизни.

Впрочем, разве могла она это объяснить человеку вроде Майкла Темплтона? Что он может знать об ошибках и неправильном выборе? Наверное, ему все всегда давалось легко.

— Так я и думал, — произнес он самодовольным тоном. — Если вы хотите что-то получить, вам понадобятся более убедительные доказательства, нежели стопка писем тридцатилетней давности.

— Двадцатидевятилетней, — поправила его Рокси, сама не понимая зачем. Он уже решил, что она мошенница.

— Хорошо, двадцатидевятилетней. В любом случае я советую вам в следующий раз принести документ, который был бы более полезным. Например, свидетельство о рождении.

— Вы имеете в виду то, где в графе «отец» написано «Уэнтворт Синклер»? — Она насмешливо хлопнула себя по лбу. — Надо же мне было оставить его дома! — Поймав колючий взгляд Темплтона, она добавила: — Вы не думаете, что, если бы у меня был такой документ, я бы принесла его с собой?

— Принимая во внимание ваш рассказ, легко предположить, что ваша мать тридцать лет назад назвала имя вашего настоящего отца, когда регистрировала ваше рождение. — Сложив письмо, он засунул его обратно в конверт.

Рокси захотелось вцепиться ногтями ему в руку.

Легко предположить? Возможно, ее мать боялась, что ей никто не поверит.

— Знаете что? Забудьте об этом, — сказала она, потянувшись за стопкой писем.

С чего она взяла, что в престижном районе ей помогут? Здесь людям наплевать на таких, как она, и будь она проклята, если позволит этому самодовольному адвокату смотреть на нее сверху вниз.

— Я пришла сюда только потому, что вы занимаетесь делами, связанными с наследством. Я думала, что вы мне поможете. Видимо, я ошиблась. — Поднявшись, она схватила со спинки стула свою кожаную куртку. Если Майкл Темплтон считает, что ее проблемы не стоят его драгоценного времени, она тоже не будет зря тратить на него свое время. — Уверена, я смогу найти другого адвоката, который меня выслушает.

— Мисс О’Брайан, думаю, вы меня неправильно поняли. Пожалуйста, сядьте.

Рокси совсем не хотелось слушать его объяснения. Зачем? Отказ есть отказ, в какой бы форме он ни был выражен. Ей, как никому другому, следовало это знать. Она много раз в своей жизни слышала «спасибо, но нас это не интересует». Эти отказы действовали на нее как удар под дых.

Она просунула руку в рукав куртки. У нее сдавило горло от эмоций, но она не позволит себе расплакаться перед этим человеком.

— В вашем рекламном объявлении говорится, что вы беретесь за дела любой сложности, — сказала она, поправляя воротник. — Если в действительности это не так, измените текст, чтобы не сбивать людей с толку.

Это замечание было излишним, но она устала быть вежливой. Человек, считающий ее алчной мошенницей, заслужил его.

— Мисс О’Брайан…

Рокси покинула его офис, гордясь тем, что смогла сдержать слезы до того момента, как вышла на улицу.

Черт побери, она думала, что за прошедший месяц все их выплакала. Почему сейчас она чувствует себя такой несчастной и уязвимой?

«У тебя его глаза».

«Почему ты ничего мне не сказала, мама? — мысленно обратилась она к матери. — Почему ты ждала до последнего момента? Неужели тебе было так стыдно за свою дочь?»

«Не здорово, Темплтон. Совсем не здорово».

Когда негодование прошло, Майкл был вынужден признать, что Рокси О’Брайан была весьма убедительной. За десять лет практики он повидал множество аферистов и охотников за чужими деньгами, но она была первой, кто так расстроился перед уходом. Он видел, как ее зеленые глаза блестели от слез, несмотря на то что она часто моргала, чтобы их скрыть.