Моя малышка - [19]

Перед приходом друзей ещё раз осмотрел всё свежим взглядом. Заметил кровь на одной из дверей, оттёр. Напоследок выбежал в магазин, купил бутылку водки и стал ждать.

Поросёнок пришёл по-корпоративному вовремя. Он работает замглавой пиар-департамента в компании биодобавок. Красивый, основательный молодой мужчина. Ни за что не скажешь, что раньше был обормотом. Поросёнком его прозвала Нинка, ещё в универе, из-за светлых ресниц, с тех пор приклеилось. Поросёнок – будущее среднего класса, если у среднего класса вообще есть будущее. Жена домохозяйка, двое детей: сыну четыре, дочери два. Поросёнок носит костюмы с галстуками и подкармливает своё семейство биодобавками. Иногда нас угощает, но мы забываем их принимать. Когда есть свободное время, Поросёнок с удовольствием выпивает со мной. В тот вечер он притащил виски.

– Молодец, старик, – он обнял меня, – поздравляю! Я бы не смог, Вика в роддоме рожает и домой приезжает со всем готовеньким! – Поросёнок полез в холодильник. У него есть привычка первым делом изучать, что в холодильнике. В моём было пусто. – А где закусон?

– Я думал, ты принесёшь.

– А я не принёс, ха-ха! Ничего, сейчас выбегу…

– Постой, может, Димон догадается…

Димон – второй гость, догадался, минут через десять пришёл, неся в пакете надкусанный батон колбасы. Димон года на четыре старше меня, мы с ним в одном классе учились. Я пошёл в школу на год раньше обычного, а он – на год позже, плюс в третьем классе просидел пару лет. У Димона не всё в порядке с головой, что не мешает ему работать продавцом в подмосковных магазинах мобильных телефонов. С работы его часто вытуривают, и каждый новый магазин находится всё дальше от МКАДа. Кроме колбасы, Димон притаранил две бутылки перцовки неизвестной марки. Роста он высокого.

– Здорово, чуваки! Ну чё, третья мировая ещё не началась?!

– Без тебя не начинаем! – Смеёмся, жмём друг другу руки. Почему-то в последнее время мы часто шутим на тему третьей мировой войны. Вроде не стреляют, терактов в городе уже лет пять не было, а что-то витает в воздухе. Ощущение какое-то.

– У нас сегодня в офисе учебная эвакуация была по случаю третьей мировой, – вспомнил Поросёнок. – Сирена завыла и голос: «Тревога, всем выйти из здания».

– Готовьтесь, готовьтесь. Не поможет. Всех накроет разом! – задорно крикнул Димон и хлопнул одной ладонью по другой.

– Это что у тебя? – спросил я, глядя на звякающий в его руках пакет.

– Это тебе, чувак, так сказать, подарок к Рождеству! Гы-гы-гы. – Димон сунул мне колбасу и бутылки. – За перцовкой в Щербинку ездил!

– Какая-то особенная, что ли, перцовка?

– У нас все мужики только её пьют. Сторож недавно напился и замёрз в поле! Отличная перцовка, чувак!

Поросёнок ржёт, он Димона знает давно, ему не привыкать. Димон скрывался от армии на старой бабкиной даче. Призывной возраст уже истёк, но он так и остался замкадышем. Привык.

– А что с колбасой случилось? – Я разглядываю надкус.

– Жрать захотел в метро! Ничего, не помрёшь!

Сели за стол. Решили начать с Поросёнкиного виски.

– Ну, за тебя, чувак! – высказался Димон, и мы чокнулись. – Молодец, роды принял! Нехуёво, как говорится!

– Сейчас многие так делают. С нашими больницами я бы только дома и рожал! В больницах стресс, дети психами вырастают.

– Как мы? – спросил Димон и закусил колбасой.

Поросёнок спросил:

– А как же кровища? И всё остальное… Страшно?

Димон не дал мне ответить:

– Я тут недавно себе зуб вырвал. Вот там была кровища, брызнула, как из крана, чуть не помер!

– Ты сам себе вырвал зуб? – уточнил я по слогам. Поросёнок наполнил рюмки, Димон разинул пасть и продемонстрировал, помимо недожёванной колбасы, прореху в частоколе жёлтых клыков.

– А чё, он у меня ещё со школы болел. Я все оттягивал, оттягивал. И тут, короче, начали праздновать на работе Новый год, я возвращаюсь домой, а зуб ноет – пиздец. А я нагрузился порядочно в тот вечер.

– Ну и чё?

– Чё, взял плоскогубцы, подошёл к зеркалу и хрясть! Хруст был, как будто палку сломали! – гогоча закончил Димон, глядя на наши сморщенные от отвращения и страха физиономии.

– Блин, пиздец! – Я схватился за свою челюсть, как будто зуб собирались выдрать мне.

– На следующее утро проснулся и подумал, что бабу свою замочил – везде пятна крови. Потом вспомнил, баба ведь к родителям уехала, и челюсть болит. Сначала страшно было. Лежу один на диване, скулю, трясусь, думал, подохну. Потом водки хряпнул, у меня была в холодильнике, и заснул. Нормально…

Мы примолкли. Слышно только, как челюсти пережёвывают колбасу, а глотки проглатывают.

– А что ж мы за дочку-то не пьём?! Как, кстати, назвали? Лизой или Соней? – первым очухался Поросёнок.

– А почему обязательно Лизой или Соней?

– Сейчас всех девочек или Лизами, или Сонями называют. У меня, например, Соня.

– Лиза нам, в принципе, нравится. А ещё Клара.

– А сына назовите Карл! – заржал Димон.

– И подарите им кораллы! – добавил Поросёнок.

– И на кларнете научите играть! – Димон даже подавился от хохота.

– Клара украла у Карла кораллы. Карл ул-к-рал у К-р-лары карл… тьфу ё… – изгалялись мы, вытирая слёзы, выступившие от смеха.

После виски открыли перцовку. Колбаса кончилась. Я пошёл отлить.