Моя леди Джейн - [9]

Мама никогда не сможет этого понять, подумала Джейн, перевернув последнюю страницу сочинения о свекле и со вздохом захлопнув тяжелый том. Вот лорд Грей, когда был жив, всегда поощрял ее жадную тягу к знаниям, а леди Фрэнсис не одобряла ученых занятий. Какие еще умения нужны молодой леди, кроме умения найти себе подходящего мужа? – любила повторять она. Все, что интересовало в этой жизни мать Джейн, – это богатство и влияние. И ничего на свете она не любила больше, чем напоминать всем и каждому о своей королевской крови: «Моя бабушка была королевой», – повторяла она по десятку раз на дню. Увы, покойный король Генрих давным-давно вычеркнул леди Фрэнсис из линии престолонаследия. Возможно, именно потому, что не одобрял ее спеси.

Власть и деньги. Только они имели значение для леди Фрэнсис. И вот теперь она продает свою дочь таким же манером, каким другие сбывают чистокровных кобыл. Даже не обеспокоившись ее мнением.

Очень похоже на маму.

Джейн стряхнула с себя хорошо знакомое чувство обиды на мать и отложила книгу в сторону, загнув уголок страницы так же решительно, как недавно поступила леди Фрэнсис, изъяв книгу у Джейн и отбросив на кровать. Бедная книжка. Она не заслужила такого обращения только потому, что Джейн приходится выходить замуж.

Замуж. Фух-х-х.

Как бы ей хотелось, чтобы ее прекратили выдавать замуж. Такая морока…

В первый раз Джейн обручили с сыном торговца шелком. Звали его Хамфри Хэнгротт. И поскольку компания «Шелка Хэнгрота» была единственным поставщиком этого драгоценного материала на английский рынок, она диктовала цены. Родители Хамфри нисколько не стеснялись тыкать Греям в глаза тем новым богатством, что должно было на них свалиться. Особенно им нравилось делать это в форме облачения своего тощего долговязого отпрыска в бесчисленные слои самой дорогой парчи, какая только есть в природе. Джейн потеряла счет балам, на которых ее заставляли присутствовать в родовой усадьбе Хэнгротов, – спасала ее только вечная книжка в руках.

Что касается самого Хамфри, то он при первой же встрече отрекомендовался ей как «будущий король… шелка» и настойчиво попросил притронуться к его рукаву… Нет, вы по-настоящему притроньтесь. Распробуйте. Ну что? Касались вы когда-нибудь такой тонкой ткани?.. В свою очередь она спросила: известно ли ему, что червей шелкопряда кипятят в их собственных коконах, чтобы выварить шелк? После этого он отказался вести с ней беседу. Помолвка была расторгнута из-за внезапного появления в стране второго торговца тем же товаром – тот готов был торговать по ценам настолько более низким, чем у Хэнгротов, что вскоре смог бы прибрать к рукам все их дело, так что семья жениха немедленно разорилась. Выяснилось, что никто больше не хочет платить баснословную цену Хэнгротам, так что им пришлось удалиться в небольшой деревенский домишко, и память о них в высшем свете скоро стерлась.

Во второй раз Джейн была помолвлена с Теодором Талье, скрипачом-виртуозом из Франции. Его родичи остановились посмотреть Лондон, между тем как сам он гастролировал по всей Англии со своим Океаническим оркестром. В нескольких высокородных семействах королевства уже прослышали о желании этих Талье обзавестись женой для своего сына – девицей с изысканным вкусом, хорошего рода и такой, что не станет возражать против долгих отлучек супруга, если только сама не захочет сопровождать его в концертных поездках. Лорд и леди Грей тут же предложили кандидатуру своей Джейн – тогда они все еще не могли оправиться после скандала с Хэнгротами, – и «сделка» состоялась.

У Джейн был неплохой музыкальный слух, ей нравились многие сонаты, менуэты и симфонии. По душе ей приходились даже иные оперы – особенно трагические, в финале которых оба влюбленных погибали как бы в наказание за проявленную к ним крупицу милосердия – однако стиль игры нового жениха она не принимала: он казался ей слишком буйным и неистовым. Сам Теодор тоже оказался буйным и неистовым. На ум приходило выражение «слон в посудной лавке». Как ему при этом удавалось умело обращаться с деликатнейшим инструментом – скрипкой, оставалось для Джейн загадкой, но, кстати, именно из-за инструмента данная помолвка была разорвана так же стремительно, как и первая.

Скрипку эту, единственное в своем роде творение покойного мастера Бофорта Белмура, украли. Похитили. Умыкнули. Изъяли с законного места в доме детей Бофорта Белмура. Но путь ее удалось отследить через Францию в Испанию, а оттуда обратно в Англию. «Владелец», одолживший эту скрипку Теодору Талье, – а так поступают все обладатели музыкальных инструментов из числа немузыкантов, чтобы из их собственности регулярно извлекались звуки, – был арестован, а семья Теодора, несмотря на его полную непричастность к преступлению, тоже немедленно разорилась.

Третьим женихом Джейн стал Уолтер Уильямсон, внук якобы крупного изобретателя, предпочитавшего жить в затворничестве. При этом ходила молва: все, что он изобретал, немедленно объявлялось государственной тайной. Если бы дело не касалось женитьбы, девушка, пожалуй, и не имела бы ничего против Уолтера: он казался умным, начитанным и часто говорил о неоценимом достоянии, которое оставит ему дед. Сам юноша тоже стремился к изобретательству. По его словам, это было у него в крови, хотя Джейн не увидела в нем и намека на творческую жилку.