Моя Игра - [23]
Большинству начинающих хоккеистов невдомек, что крюки клюшек могут быть разной длины и ширины. Согласно официальным нормативам, длина крюка от пятки до носка не должна превышать двенадцати с половиной дюймов, а ширина должна быть не менее двух и не более трех дюймов. Длина крюка моих клюшек десять с половиной дюймов, а ширина — два с половиной. Мне кажется, что такой укороченный и узкий крюк позволяет мне лучше контролировать шайбу и делать точные передачи, да и броски получаются более меткими, потому что уменьшается поверхность крюка. Честно скажу, когда шайба у меня на клюшке, я чувствую ее, и это главное, что определяет выбор хоккейной клюшки. Если, ведя шайбу, вы ее постоянно теряете, а броски ваши становятся неточными, попробуйте сменить клюшку, и, быть может, это поможет вам. Я даже уверен в этом. Больше всего вреда принесло хоккею повальное увлечение клюшками с искривленным крюком, охватившее игроков в середине шестидесятых годов. Только поймите меня правильно. Если Бобби Халлу нравится играть клюшкой, похожей на бумеранг, это его дело.
Если у клюшек Стэна Микиты, Фила Эспозито и Рода Жильбера сильно изогнуты крюки, это тоже их дело. Они ежедневно занимаются хоккеем и почти в совершенстве овладели искусством обращения с такими клюшками. Но когда клюшку с изогнутым крюком берет в руки новичок, это идет ему только во вред, потому что нацеливает его только на бросок в ущерб технике совершения передач и владения шайбой. Хуже того, большинство начинающих хоккеистов, да и многие профессионалы НХЛ, не умеют толком совершать прицельные броски изогнутым крюком, а лишь швыряют шайбу в направлении ворот, надеясь просто-напросто застать вратаря врасплох. Загнутым крюком почти невозможно выполнить бросок с «неудобной» стороны. Я заметил, что в самый разгар увлечения загнутыми крюками немало наших профессионалов оказалось в полосе невезения: их лучшие броски летели в сектор Б, ряд 3, место 9 второго яруса. Затем НХЛ резонно ограничила величину загиба крюка, постановив, что искривление не должно превышать половину дюйма. И вот сейчас игрок, вышедший на лед с нестандартной клюшкой, тут же удаляется на две минуты и штрафуется на сто долларов. Это у всех отбило охоту шельмовать. И по-моему, не случайно, что вслед за введением этого ограничения некоторые игроки НХЛ сразу же вошли в число лучших бомбардиров. Например, Вик Хэдфилд, выступавший тогда за «Нью-Йорк рейнджерс», тут же вдвое превысил результат своего предыдущего сезона, забросив 50 шайб и установив рекорд команды.
Крюк моей клюшки изогнут менее чем на четверть дюйма у самого носка, и сделано это не ради того, чтобы было удобнее бросать. Как защитнику мне приходится очень много орудовать клюшкой при отборе шайбы и часто доставать шайбу из углов поля. Пользуясь клюшкой со слегка изогнутым крюком, гораздо легче контролировать шайбу, а для защитника очень важно уметь хорошо контролировать шайбу. Легко догадаться, что я советую начинающим хоккеистам не пользоваться клюшками с загнутым крюком, покуда они не научатся как следует обращаться с подобными клюшками и уж, конечно, пока не выйдут из детского возраста. Ну а если вы центральный нападающий, то вам ни в коем случае не следует пользоваться такой клюшкой. Центрфорвард «питает» шайбами левого и правого нападающих, и если окажется, что у «центра» левый хват и пользуется он клюшкой с загнутым крюком, не представляю, как он сможет выполнить точный пас левому крайнему тыльной стороной крюка. Кроме того, центральному нападающему нередко приходится принимать пас от ворот у «пятачка» неудобной стороной клюшки и стремиться при этом отдать шайбу в одно касание, чтобы обыграть вратаря, так что у него просто нет времени переложить шайбу на другую сторону клюшки. И вообще, бросок тыльной стороной должен быть едва ли не главным оружием центр-форварда. За время своей славной карьеры в НХЛ игрок «Канадиенс» Жан Беливо забросил более пятисот шайб, и, по его подсчетам, примерно сто пятьдесят было забито именно из неудобного положения. Беливо всегда играл клюшкой с прямым крюком.
Подготовка клюшки
В Национальной хоккейной лиге насчитывается примерно триста шестьдесят игроков, и, думаю, можно смело сказать, что лишь очень немногие из них прочли официальные правила лиги от корки до корки. И вот однажды, в октябре 1972 года, перелетая с командой «Брюинс» на очередную игру в какой-то новый город, я от нечего делать стал лениво листать брошюру с правилами. Просмотрев Раздел третий (Экипировка хоккеиста — клюшки), правило 20, пункты «а», «b» и «с», я подумал, что, видимо, пропустил одно конкретное положение. Тогда я внимательно перечитал правило 20 и, не найдя там того, что искал, стал просматривать другие разделы книжки. Увы, все бесполезно. В результате я первым из игроков НХЛ перестал обматывать крюк клюшки изоляционной лентой.
Подобно всем моим коллегам, я полагал, что правила обязывают нас обматывать клюшку лентой, и покрывал ею примерно десятую часть поверхности крюка. Обнаружив, что в правилах ничего об этом не говорится, я обратился к руководству Лиги за разъяснением. Выяснилось, что делать это вовсе не обязательно. В прежние времена лента применялась для придания крюку клюшки прочности. Сейчас же крюк покрывается слоем синтетического материала, и поэтому нужда в укрепляющем слое изоляционной ленты отпала.
«Пазл Горенштейна», который собрал для нас Юрий Векслер, отвечает на многие вопросы о «Достоевском XX века» и оставляет мучительное желание читать Горенштейна и о Горенштейне еще. В этой книге впервые в России публикуются документы, связанные с творческими отношениями Горенштейна и Андрея Тарковского, полемика с Григорием Померанцем и несколько эссе, статьи Ефима Эткинда и других авторов, интервью Джону Глэду, Виктору Ерофееву и т.д. Кроме того, в книгу включены воспоминания самого Фридриха Горенштейна, а также мемуары Андрея Кончаловского, Марка Розовского, Паолы Волковой и многих других.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Имя полковника Романа Романовича фон Раупаха (1870–1943), совершенно неизвестно широким кругам российских читателей и мало что скажет большинству историков-специалистов. Тем не менее, этому человеку, сыгравшему ключевую роль в организации побега генерала Лавра Корнилова из Быховской тюрьмы в ноябре 1917 г., Россия обязана возникновением Белого движения и всем последующим событиям своей непростой истории. Книга содержит во многом необычный и самостоятельный взгляд автора на Россию, а также анализ причин, которые привели ее к революционным изменениям в начале XX столетия. «Лик умирающего» — не просто мемуары о жизни и деятельности отдельного человека, это попытка проанализировать свою судьбу в контексте пережитых событий, понять их истоки, вскрыть первопричины тех социальных болезней, которые зрели в организме русского общества и привели к 1917 году, с последовавшими за ним общественно-политическими явлениями, изменившими почти до неузнаваемости складывавшийся веками образ Российского государства, психологию и менталитет его населения.
Это была сенсационная находка: в конце Второй мировой войны американский военный юрист Бенджамин Ференц обнаружил тщательно заархивированные подробные отчеты об убийствах, совершавшихся специальными командами – айнзацгруппами СС. Обнаруживший документы Бен Ференц стал главным обвинителем в судебном процессе в Нюрнберге, рассмотревшем самые массовые убийства в истории человечества. Представшим перед судом старшим офицерам СС были предъявлены обвинения в систематическом уничтожении более 1 млн человек, главным образом на оккупированной нацистами территории СССР.
Монография посвящена жизни берлинских семей среднего класса в 1933–1945 годы. Насколько семейная жизнь как «последняя крепость» испытала влияние национал-социализма, как нацистский режим стремился унифицировать и консолидировать общество, вторгнуться в самые приватные сферы человеческой жизни, почему современники считали свою жизнь «обычной», — на все эти вопросы автор дает ответы, основываясь прежде всего на первоисточниках: материалах берлинских архивов, воспоминаниях и интервью со старыми берлинцами.
Резонансные «нововзглядовские» колонки Новодворской за 1993-1994 годы. «Дело Новодворской» и уход из «Нового Взгляда». Посмертные отзывы и воспоминания. Официальная биография Новодворской. Библиография Новодворской за 1993-1994 годы.
О чем рассказал бы вам ветеринарный врач, если бы вы оказались с ним в неформальной обстановке за рюмочкой крепкого не чая? Если вы восхищаетесь необыкновенными рассказами и вкусным ироничным слогом Джеральда Даррелла, обожаете невыдуманные истории из жизни людей и животных, хотите заглянуть за кулисы одной из самых непростых и важных профессий – ветеринарного врача, – эта книга точно для вас! Веселые и грустные рассказы Алексея Анатольевича Калиновского о людях, с которыми ему довелось встречаться в жизни, о животных, которых ему посчастливилось лечить, и о невероятных ситуациях, которые случались в его ветеринарной практике, захватывают с первых строк и погружают в атмосферу доверительной беседы со старым другом! В формате PDF A4 сохранен издательский макет.