Моя эпоха - [5]

В раздолье твое прорыдать...

                     Андрей Белый

Судьба разбросала по странам далёким,

а дома нас ждали Сибирь, лагеря.

К кому обратиться с мольбой иль упрёком,

узнав, что вся жизнь была прожита зря?

Ведь выбора не было просто, поймите…

Во всём виновато то время, война.

И возгласы смерти стояли в зените.

И скорби рыдающей не было дна.

Вернуться назад было просто не в силах.

Хотелось согреться хоть чьим‑то теплом.

Весь мир был в разрухе и братских могилах,

а здесь – магазины и бар за углом.

Но всё же всех бóлей наверно больнее

тоска, (ностальгия) о том, что вдали.

Подумаешь, родина – домик в Сиднее,

да тысячи миль до любимой земли.

2010

P.S.

Есть друг у меня, звать его – Шура.

Он часто любил повторять,

что главное в бабе – фигура,

на всё остальное – плевать.

Да, время такое, цинично

мы к жизни относимся… Но!

Тебе что, совсем безразлично

что видишь ты, глядя в окно?

Эмиграция (третья волна)

Зачем, зачем тогда ты шёл

До ручки, до конца, до края!..

            Катерина Квитницкая

Как модно себя называть диссидентом

в стране дефицитов, застоя, нужды,

что б слава неслась по пяти континентам,

а в пыли веков оставались следы.

Но их голоса были там неуместны,

не очень ценила их Родина–Мать.

Так что ж оставалось? Лишь быть неизвестным

и жить, как другие, – терпеть и страдать?

А Запад манил их, дразнил ярким блеском,

шептал сладострастно, свободу сулил.

Ну, сколько ходить можно строем советским,

без чувств, без души, выбиваясь из сил…

Они получили всё то, что хотели,

не зная размеров реальной цены.

Так что же вам снится, когда вы в постели,

солдаты слепые холодной войны?

2010

P.S.

Я тоже уехал бы с вами,

испив боль и горечь до дна.

Но как не меняйся местами,

а всё же – тюрьма ведь одна.

Эмиграция (четвертая волна)

Изгнанники, скитальцы и поэты, —

Кто жаждал быть, но стать ничем не смог...

                               Максимилиан Волошин

Они уезжали навечно,

не бросив и взгляда назад.

Они покидали беспечно

Россию, Москву, Ленинград.

И было им лучше – где больше

заплатят за каторжный труд, –

в Америке, Дании, Польше…

Где доллары – там и уют.

А Родина, вера и совесть, –

какие пустые слова.

Они пишут личную повесть,

а прошлое помнят едва.

Обжившись на новеньком месте,

устроив – как можно семью,

они собираются вместе,

чтоб молодость вспомнить свою.

И до бесконечности спорят

о том, где им лучше жилось;

укрывшись от дальнего горя,

приветствуют горечь и злость.

Не спорьте о жизни пропавшей,

её все равно у вас нет.

Завидовать участи нашей

придётся вам множество лет.

Кипите от собственной злости

и спорьте всю ночь напролёт.

Прощайте, случайные гости!

Россия без вас проживёт.

2010

P. S.

Я всё это видел и знаю,

как страшно об этом писать.

Была бы дорога иная,

могло быть иначе… Как знать.

Эмиграция (пятая волна)

Это крик по собственной судьбе,

это плач и слезы по себе...

             Иосиф Бродский

Пора валить

Пора валить... Но вот куда?

Где нынче хакеры в почете?

Ведь я взломаю без труда

любой имейл, что назовёте.

Брутфорс всегда имел успех,

когда свой круг смыкает время.

А можно фишинг, - без помех

проникнет быстро в чьё‑то темя.

Не любят хакеров у нас,

у тех, у этих, в целом свете.

Недружелюбных много глаз

следят за нами в Интернете.

Здесь хорошо – но лучше там,

где сплошь доверчивые люди.

Хотя бы тот же Амстердам...

(Пусть даже выбор и абсурден).

Я устремляюсь на закат,

где жизнь сытней, а ветер тише.

И пусть судьбу мою решат

глаза, что смотрят на нас свыше.

2016

Я уезжаю

Блажен, кто верит в сказки, небылицы:

в бессмертье душ, в мечты, в Святую Русь.

В тумане тают контуры столицы,

в которую я больше не вернусь.

Я уезжаю может быть надолго,

скорей всего – навечно, навсегда,

освободившись от объятий долга,

вдали растаяв молча, без следа.

Я разрываю все оковы, скрепы,

все связи рухнут – снова будет тьма.

А здесь ‑ всё ложь и души наши слепы,

и впереди тюрьма или сума.

Была страна богатая, большая.

Всему на свете настаёт конец.

Здесь подлецов смердящих волчья стая

сплела царю сверкающий венец.

Поэтому темно в глазах и лица

неразличимы. И не все ль равно.

Ведь я не молод, мне уже за тридцать.

Иллюзий нет уже давным‑давно.

И я уйду, не чувствуя печали,

зажав билет к свободе в кулаке.

Но я свободен и опять – в начале,

без чемоданов, снова налегке.

2016

«Воротишься на родину…»

Воротишься на родину. Ну что ж,

найди попробуй прошлого приметы.

Они – твоя отраднейшая ложь,

забытые в изгнании предметы.

Как хорошо, что некого винить

и не держать в своей душе обиду.

Как хорошо, – её похоронить

уже успели, спевши панихиду.

Пойми, изгнанник, - родине конец.

И пустяками ум пытливый занят.

Купи вина - непонятый беглец,

потом поплачь, возможно легче станет.

Теперь придётся с чистого листа

построить образ огненный и нежный.

А может быть всё было неспроста,

и ты предвидел случай неизбежный?

Храня в душе обид холодный свет,

вернись назад, к былому нет возврата.

Ответь негромко голосу в ответ:

«Я потерял здесь и жену, и брата».

И на вокзал отправься не спеша

благочестивым, мудрым и смиренным.

Я понимаю, что твоя душа

не рада этим новым переменам.

2017

WikiLeaks

«Вышел вдруг Интернет из пелёнок…»

Вышел вдруг Интернет из пелёнок

и взрослеет на наших глазах.

Видит каждый на свете ребёнок

мировой паутины размах.