Моя двойная жизнь - [27]
Ведь я была мечтательным ребенком, который еще сегодня утром отвергал принцев и королей; мои дрожащие руки перебирали этим утром четки несбыточных грез; всего несколько часов назад я ощущала, как бьется мое сердце, охваченное неведомым волнением; сегодня я поднялась с постели в ожидании великого события! И что же? Все рушилось под ударом одной фразы, тяжелой, как свинец, смертоносной, словно пушечное ядро: «Нужно отдать ее в Консерваторию!» Я предугадывала, что этой фразе суждено стать знаменательной вехой в моей жизни.
Собравшиеся здесь люди замерли, остановившись на перекрестке: «Нужно отдать ее в Консерваторию!»
Я хотела уйти в монастырь — мое желание сочли абсурдным, глупым, беспричинным. «Нужно отдать ее в Консерваторию!» — эта фраза дала основание для споров, открыла горизонты будущего.
Только дядя Феликс Фор и мадемуазель де Брабанде восстали против этой идеи. Но напрасно пытались они доказать матери, что сто тысяч франков, оставленные отцом, помогут мне найти мужа. Мама отвечала, что я заявила ей, что замужество внушает мне ужас и что когда я стану совершеннолетней, то уйду в монастырь.
— И в таком случае, — говорила мать, — Сара не получит денег отца!
— Конечно, нет, — подтвердил нотариус.
— А значит, — продолжала мать, — она сможет стать в монастыре только прислужницей, этого я не желаю! Все мое состояние — в пожизненной ренте, стало быть, детям моим ничего не остается. Поэтому я и хочу дать им профессию!
Измученная таким количеством слов, моя опечаленная мама откинулась в кресле.
Я нервничала сверх всякой меры, и мать попросила меня уйти.
Мадемуазель де Брабанде пыталась утешить меня. Госпожа Герар считала, что в этой профессии есть свои преимущества. Мадемуазель де Брабанде находила, что для такой мечтательной натуры в монастыре таится огромная притягательная сила. Сама она была благочестивой, верующей и строго соблюдала религиозные обряды, а «моя милочка» была язычницей в самом чистом значении этого слова. И тем не менее обе эти женщины прекрасно ладили между собой, ибо относились ко мне с удивительной нежностью. Госпожа Герар любила горделивое непокорство моей натуры, мою миловидность и хрупкое изящество. Мадемуазель де Брабанде умиляло мое слабое здоровье; она старалась смягчить мои страдания, причиняемые сознанием того, что меня любят не так, как сестру; но более всего ей нравился мой голос; она нередко говорила, что голос мой просто создан для молений, и мое влечение к монастырю казалось ей вполне естественным.
Ее любовь ко мне была проникнута ласковой, благочестивой нежностью. Тогда как госпожа Герар вкладывала в свою любовь языческое рвение.
Эти женщины, воспоминание о которых дорого для меня и по сей день, поделили между собой мое «я» и сумели примирить мои недостатки с моими достоинствами. Именно им, как никому другому, я обязана познанием самой себя и истинным представлением о себе самой.
Вытянувшись в маленьком плетеном креслице, служившем главным украшением моей девичьей комнаты, я заснула, держась за руку мадемуазель де Брабанде. Госпожа Герар поднялась к себе.
Дверь моей комнаты отворилась, и вошла тетя, а следом за ней — мама. Я, как сейчас, вижу тетю в ее красновато-буром шелковом платье, отделанном мехом, в бархатной шляпе каштанового цвета с двумя длинными, широкими лентами, завязанными под подбородком. За ней шла мама. Она сняла платье и надела белый шерстяной пеньюар. Мама не любила оставаться дома в платье. Из этого я сделала вывод, что все ушли и что тетя тоже собиралась покинуть нас. Я встала, но мама снова усадила меня.
— Отдохни еще немного, сегодня вечером мы повезем тебя в «Комеди Франсез».
В театре я в общем-то не бывала, если не считать Робера Удена[13], на которого меня водили иногда с сестрой; думаю, что это делалось скорее ради нее, ибо я уже вышла из того возраста, когда можно чему-то радоваться на таком представлении.
— Хотите поехать с нами? — спросила мама мадемуазель де Брабанде.
— С удовольствием, мадам, — ответила эта милая барышня. — Позвольте мне только пойти переодеться.
Тетя смеялась, глядя на мой надутый вид.
— Ах, притворщица, — сказала она, собираясь уходить, — хочешь скрыть свою радость. Ну что ж, сегодня вечером ты увидишь актрис.
— Рашель играет?
— Нет, она больна.
Поцеловав меня, тетя попрощалась:
— До вечера!
Мама ушла вслед за ней. Мадемуазель де Бра-банде тоже поднялась с озабоченным видом. Ей надо было тотчас уходить, чтобы успеть переодеться и предупредить о том, что она вернется очень поздно, потому что у нее в монастыре требовалось специальное разрешение на возвращение после десяти часов.
Оставшись одна, я раскачивалась в своем плетеном кресле, хотя до кресла-качалки ему было далеко. Я размышляла. И впервые во мне проснулся критический дух.
Так, стало быть, все хлопоты этих серьезных людей: нотариуса, которого специально вызвали из Гавра; дяди, оторвавшегося от работы над книгой; старого холостяка господина Мейдье, потревоженного в своих привычках; крестного, вынужденного расстаться с биржей; и этого элегантного скептика де Морни, два часа прозябавшего в кругу мелких буржуа, — все их старания сводились к решению: «Отвезем ее в театр».
«Пойти в политику и вернуться» – мемуары Сергея Степашина, премьер-министра России в 1999 году. К этому моменту в его послужном списке были должности директора ФСБ, министра юстиции, министра внутренних дел. При этом он никогда не был классическим «силовиком». Пришел в ФСБ (в тот момент Агентство федеральной безопасности) из народных депутатов, побывав в должности председателя государственной комиссии по расследованию деятельности КГБ. Ушел с этого поста по собственному решению после гибели заложников в Будённовске.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Вторую часть книги о Жозефине Андре Кастело назвал «Императрица, королева, герцогиня». Этот период ее жизни начинается счастливой порой — Жозефина получает в подарок Империю. Но очень скоро окажется, что «трон делает несчастным»: Наполеон расстается с той, без которой прежде не мог прожить и дня, блистательную императрицу станут называть «бедная Жозефина!..». Такова судьба женщины, «прекрасной в радости и в печали». Счастливой была та судьба или неудавшейся — судить читателю.Из писем Наполеона к Жозефине:«У меня не было дня, когда бы я не думал о тебе.
О Гертруде Зелле Мак-Леод, которая известна широкой публике под псевдонимом Мата Хари, мы знаем лишь три бесспорных факта: она жила, танцевала и умерла. Имя ее стало легендой XX века — «знаменитая шпионка и роковая обольстительница».Лейле Вертенбейкер удалось вернуть героине человеческие черты и объяснить ускользающее от определения бессмертие этого образа. Повествование, сотканное из страстей, предательства, клеветы, проникнуто сочувствием к героине и ведется от лица трех ее современников.
В ряду многих страниц, посвященных эпохе Наполеона, «Жозефина» Андре Кастело, бесспорно, явление примечательное. Прилежно изучив труды ученых, мемуары и письма современников и не отступая от исторических фактов, Андре Кастело увлекательно и во многом по-новому рассказывает о судьбе «несравненной Жозефины», «первой дамы Империи». Повествование первой части «Жозефины» (1964) — «Виконтесса, гражданка, генеральша» — начинается временем, «когда Жозефину звали Роза»: о том, что она станет императрицей, история еще не догадывалась.