Моя другая жизнь - [188]
Мощный микроскоп, приобретенный на аукционе в Патни (юго-запад Лондона) в 1975 году. Свой первый микроскоп я купил, когда учился в шестом классе и решил стать врачом. Я всегда жалел, что не связал свою жизнь с медициной, но с двенадцати лет обзавелся и вовсю пользовался самыми разными микроскопами.
Иголка дикобраза из Малави, 1964 год. Этот предмет, считающийся талисманом на счастье, был куплен мною на базаре в Лилонгве у мганги, знахаря, который исцелял тех, в кого вселялась нечистая сила. Он сказал: «Это стоит шестьдесят шиллингов». «Два», — ответил я. «Хорошо, хорошо», — отозвался знахарь и вручил мне иглу.
Кинжал с роговой рукояткой в форме льва. Приобретен в Коломбо, Шри-Ланка, 1973 год. Я вскрывал им конверты. Зубастые челюсти барракуды из Момбасы, 1985 год.
Рог антилопы куду, обнаруженный мною в лондонском магазинчике (1974 год). Прямоугольное мраморное пресс-папье. Лондон, 1978 год. Большой овал, керамика с глазурью, — феникс на пне. Кунминь, Китай, 1986 год.
Оловянный чайничек с ручкой из нефрита, Сучжоу, Китай. Большая резная лакированная рыба — из поездки по Янцзы, 1979 год. Металлическая чернильница в форме лягушки. Гонконг, 1987 год.
Маленькие деревянные ступка и пестик, чтобы смешивать бетель и лайм. Два резных деревянных борта от каноэ, два деревянных носа от каноэ в форме крокодилов, Новая Гвинея, 1991 год.
Две бронзовые буддийские Тары. Дарджиллинг, 1984 год. Голова китайской куклы-демона. Янгу, 1986 год. Бинокль. Трубка для опиума, Сингапур, 1970 год. Большой круглый аквариум с орнаментом из карпов. XVIII век, Шанхай. Африканский топорик из Малави, 1965 год. Картина на деревянной доске: мандарин и двое слуг — из вьетнамского храма, частично разрушенного при авиабомбежке, приобретена у китайского торговца антиквариатом, устроившего свой магазин на чердаке. Сайгон, 1973 год.
Деревянное кресло, купленное в Фулеме (Лондон, 1976 год), с двумя потертыми бархатными подушками. Квадратный ярд ткани из Гватемалы (ручная работа), портрет святого Доминика из Перу (XVIII век) — путешествие, описанное в «Старом патагонском экспрессе», 1978 год. Топографическая карта побережья Гондураса. Коврик из Ирана с орнаментом — мужчины с автоматами. Викторианская садовая статуя (свинец), вариация на тему «Освобожденного раба» Микеланджело.
Сборник стихов Фроста «На вырубке» с надписью «Полу Теру — от Роберта Фроста», 1962 год.
Тиковый письменный стол с большими оригинальными ножками и тиковое кресло. И то и другое изготовлено на заказ плотником-китайцем в Сингапуре по моему рисунку. Я сделал эскиз идеального стола писателя. Тогда я писал «Любовь в джунглях» на шатком обеденном столе и страшно страдал.
Картины, книги, папки, чемодан с рукописями. Небольшая сумма денег.
И еще большая стеклянная миска (на дне надпись: «Сделано в Польше»), Куплена мною в 1964 году в Ньясаленде. Уж не знаю, как сохранилась за столько лет эта простая посудина. Это было одно из первых моих приобретений, но не потому дорога мне миска. В ней мой африканский повар Джулиус Могойа подавал фруктовый салат. Собственно, по его настоянию я и приобрел миску, и в тот же день Джулиус доверху наполнил ее ломтиками бананов, груш, апельсинов, мандаринов, добавил туда папайи и винограда. Салата оказалось слишком много. Прошла неделя, а я одолел только полмиски. Но Джулиус и не подумал ничего выбросить. Он только добавил еще фруктов, и миска снова наполнилась до краев. Так он поступал и впредь: перемешивал новое со старым, сладкое с кислым, твердое с размякшим. Джулиус никогда не опорожнял миски, даже если в ней оставалось всего ничего. Раз в неделю миска опять наполнялась, и год за годом я питался таким салатом. Теперь, в свои пятьдесят лет, я обрадовался салатнице, ибо понял, что это такое. Никогда не кончавшийся фруктовый салат Джулиуса стал для меня воплощением смысла жизни и символом искусства.
Череда неподражаемых путешествий «превосходного писателя и туриста-по-случаю», взрывающих монотонность преодоления пространств (от Лондона до Ханоя («Великий железнодорожный базар»), через Бостон в Патагонию («Старый Патагонский экспресс») и далее) страстью к встрече с неповторимо случайным.«Великолепно! Способность Теру брать на абордаж отдаленнейшие уголки Земли не может не восхищать. Его описания просто заставляют сорваться с места и либо отправляться самолетом в Стамбул, либо поездом в Пномпень, либо пешком в Белфаст… Особо подкупает его неповторимое умение придать своему рассказу о путешествии какую-то сновидческую тональность, дать почувствовать через повествование подспудное дыхание теней и духов места».Пико Айер.
«Ничто не возбуждает меня так, как гостиничный номер, пропитанный ароматами чужой жизни и смерти… Я хочу оставаться в этом отеле. Здесь много этажей, много историй…» Гавайский «Декамерон» современного американского писателя Пола Теру (р. 1941) «Отель „Гонолулу“» смешон, трагичен и трогателен одновременно: это книга о сексе, любви и смерти. Мы никогда не знали Гавайи такими — рай на земле, пристанище чудаков, маньяков и потрясающе красивых женщин.
«Старый патагонский экспресс» — это множество пугающих и опасных тайн двух континентов в книге Пола Теру, профессионального путешественника с мировым именем, автора сценариев к популярным фильмам «Святой Джек», «Рождественский снег», «Берег Москитов» с Гаррисоном Фордом, «Улица полумесяца», «Китайская шкатулка».Блеск и нищета самых загадочных и легендарных стран Центральной Америки — Гондураса, Колумбии и Панамы, футбольный угар в задавленном нищетой Сальвадоре, неподвластные времени и белому человеку горные твердыни инков в Чили, скрытый под маской мецената оскал военного диктатора в Бразилии.«Старый патагонский экспресс» — один из его нашумевших бестселлеров, завораживающее своей неподкупностью описание приключений романтика-одиночки, не побоявшегося купить билет и сесть на поезд, чтобы оказаться на краю земли.
Жаркое лето Чикаго. Газеты пестрят кричащими заголовками об убийце, которого журналисты прозвали «Вольфман». Он убивает женщин достаточно изощренным способом — привязывает их к стулу и закусывает до смерти. Все попытки полиции найти преступника тщетны. Кто же станет его следующей жертвой маньяка?Паркер Джагода — преуспевающий специалист в области недвижимости. Работает в процветающей компании в районе Лоуп в самом сердце Чикаго, счастлив в браке, живет в престижном районе. Но у каждого есть свой скелет в шкафу, Паркер в тайне от всех дает объявления в газете в рубрике «Знакомства», его неуемную сексуальную фантазию жена уже не в силах удовлетворить… Ему нужно гораздо больше, и эта ненасытность и буйство воображения приводят его к мучительным страданиям, к пределам вины и раскаяния.Пол Теру создал шедевр, пронизанный нервным эротизмом, историю об убийстве и его последствиях.
Место действия романа «Коулун Тонг» — британская колония Гонконг. Время — канун ее передачи Китаю. На этом злободневном материале Полом Теру создана одна из его самых захватывающих книг. История слабой души, которая потянулась было к свету, но не сдюжила; притча о несостоятельности ханжеского Запада и жизнестойкости варварского Востока; триллер, где все ужасы от мира сего.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Hе зовут? — сказал Пан, далеко выплюнув полупрожеванный фильтр от «Лаки Страйк». — И не позовут. Сергей пригладил волосы. Этот жест ему очень не шел — он только подчеркивал глубокие залысины и начинающую уже проявляться плешь. — А и пес с ними. Масляные плошки на столе чадили, потрескивая; они с трудом разгоняли полумрак в большой зале, хотя стол был длинный, и плошек было много. Много было и прочего — еды на глянцевых кривобоких блюдах и тарелках, странных людей, громко чавкающих, давящихся, кромсающих огромными ножами цельные зажаренные туши… Их тут было не меньше полусотни — этих странных, мелкопоместных, через одного даже безземельных; и каждый мнил себя меломаном и тонким ценителем поэзии, хотя редко кто мог связно сказать два слова между стаканами.
Сборник словацкого писателя-реалиста Петера Илемницкого (1901—1949) составили произведения, посвященные рабочему классу и крестьянству Чехословакии («Поле невспаханное» и «Кусок сахару») и Словацкому Национальному восстанию («Хроника»).
Пути девятнадцатилетних студентов Джима и Евы впервые пересекаются в 1958 году. Он идет на занятия, она едет мимо на велосипеде. Если бы не гвоздь, случайно оказавшийся на дороге и проколовший ей колесо… Лора Барнетт предлагает читателю три версии того, что может произойти с Евой и Джимом. Вместе с героями мы совершим три разных путешествия длиной в жизнь, перенесемся из Кембриджа пятидесятых в современный Лондон, побываем в Нью-Йорке и Корнуолле, поживем в Париже, Риме и Лос-Анджелесе. На наших глазах Ева и Джим будут взрослеть, сражаться с кризисом среднего возраста, женить и выдавать замуж детей, стареть, радоваться успехам и горевать о неудачах.
«Сука» в названии означает в первую очередь самку собаки – существо, которое выросло в будке и отлично умеет хранить верность и рвать врага зубами. Но сука – и девушка Дана, солдат армии Страны, которая участвует в отвратительной гражданской войне, и сама эта война, и эта страна… Книга Марии Лабыч – не только о ненависти, но и о том, как важно оставаться человеком. Содержит нецензурную брань!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Суд закончился. Место под солнцем ожидаемо сдвинулось к периферии, и, шагнув из здания суда в майский вечер, Киш не мог не отметить, как выросла его тень — метра на полтора. …Они расстались год назад и с тех пор не виделись; вещи тогда же были мирно подарены друг другу, и вот внезапно его настиг этот иск — о разделе общих воспоминаний. Такого от Варвары он не ожидал…».
Книга эта в строгом смысле слова вовсе не роман, а феерическая литературная игра, в которую вы неизбежно оказываетесь вовлечены с самой первой страницы, ведь именно вам автор отвел одну из главных ролей в повествовании: роль Читателя.Время Новостей, №148Культовый роман «Если однажды зимней ночью путник» по праву считается вершиной позднего творчества Итало Кальвино. Десять вставных романов, составляющих оригинальную мозаику классического гипертекста, связаны между собой сквозными персонажами Читателя и Читательницы – главных героев всей книги, окончательный вывод из которого двояк: непрерывность жизни и неизбежность смерти.
Майкл Каннингем, один из талантливейших прозаиков современной Америки, нечасто радует читателей новыми книгами, зато каждая из них становится событием. «Избранные дни» — его четвертый роман. В издательстве «Иностранка» вышли дебютный «Дом на краю света» и бестселлер «Часы». Именно за «Часы» — лучший американский роман 1998 года — автор удостоен Пулицеровской премии, а фильм, снятый по этой книге британским кинорежиссером Стивеном Долдри с Николь Кидман, Джулианной Мур и Мерил Стрип в главных ролях, получил «Оскар» и обошел киноэкраны всего мира.Роман «Избранные дни» — повествование удивительной силы.
Роман А. Барикко «Шёлк» — один из самых ярких итальянских бестселлеров конца XX века. Место действия романа — Япония. Время действия — конец прошлого века. Так что никаких самолетов, стиральных машин и психоанализа, предупреждает нас автор. Об этом как-нибудь в другой раз. А пока — пленившая Европу и Америку, тонкая как шелк повесть о женщине-призраке и неудержимой страсти.На обложке: фрагмент картины Клода Моне «Мадам Моне в японском костюме», 1876.
«Здесь курят» – сатирический роман с элементами триллера. Герой романа, представитель табачного лобби, умело и цинично сражается с противниками курения, доказывая полезность последнего, в которую ни в грош не верит. Особую пикантность придает роману эпизодическое появление на его страницах известных всему миру людей, лишь в редких случаях прикрытых прозрачными псевдонимами.