Моя дорогая - [52]

Надя, прижимая телефон к уху, засомневалась вслух – соглашаться ли? Не перенести ли заказ на другие дни, когда освободится ее квартира от жильцов? В ответ клиентка, тяжко вздохнув, сообщила, что свадьба должна состояться уже в следующую субботу, а с нарядом невесты – катастрофа: все, что продается в специализированных магазинах, никак не годится, а другая портниха, клявшаяся и божившаяся, что она ас в праздничных нарядах, уже одно платье запорола. Получилось нечто пошлое и банальное… Так что теперь вся надежда на Надежду.

Надя хорошо знала эту клиентку, особенности ее фигуры, внешности вообще и, кроме того, была в курсе, что она вовсе не из тех придирчивых и капризных особ, которым ничем не угодить. Судя по всему, проблема с платьем была реальной. И помочь этой девушке за короткий срок, не превратив ее при этом в «бабу на чайник», могла действительно только она, Надя.

Клиентку было жаль, но Надя сомневалась в своих возможностях. Правда, чисто технических: успеет ли, сможет ли в данных обстоятельствах?

Поскольку этот телефонный разговор происходил при Филиппе, то он замахал руками, закивал и, вообще, всем своим видом стал показывать, что от заказа отказываться ни к чему. Пусть Надя работает здесь, у него.

Он обнял ее и, целуя, доверительно шепнул в другое ухо, что сам готов помогать в шитье, ну или хотя бы вдевать нитки в иголки собственноручно…

И Надя не смогла ответить отказом. Они с клиенткой обсудили подробно фасон свадебного платья, затем решили немедленно ехать вместе в магазин, чтобы выбрать ткань, и по цвету, и по фактуре подходящую придуманному фасону. Ну и, разумеется, чтобы понравилась самой виновнице торжества.

Уже через час Надя и ее клиентка встретились в одном из Домов ткани, славящемся большим выбором. Думали, что потратят на поиски нужного материала кучу времени, но неожиданно с ходу обе буквально влюбились в одну ткань нежно-розового цвета. Вернее, в основе своей – белую с бледно-розовыми сполохами. Словно цветок с чуть розовеющими краями лепестков. Тонкая, но плотная, струящаяся и немнущаяся ткань. Именно то, что и требовалось.

Надя тут же, на ходу, сообразила, как эту ткань раскроить, используя перетекающие один в другой оттенки цвета, набросала эскиз в блокноте. Они прикинули расход материала, купили его (весьма недешевая ткань, но при чем тут экономия, когда речь идет о столь важном событии!). Затем клиентка на своем авто подбросила Надю к дому (тому, где жил Филипп). Они распрощались, договорившись о встрече в ближайшие день-два, когда должна будет произойти первая примерка.

Надя вышла из машины, прижимая к груди драгоценный сверток, огляделась. Сощурилась на солнце, закружилась на месте… Пропела вполголоса: «Ка-ак ты краси-ива сегодня-а-а!.. Нет в моем сердце ни боли, ни зла. Как ты красива сегодня, как ты сегодня светла-а-а!..»

Эту песню, перед тем как ей позвонила клиентка, они с Филиппом, дурачась, пели на кухне, Надя – держа в руках круглую расческу, которой укладывала волосы (изображала микрофон), а Филипп – половником (служившим для той же цели). Потом Филипп, убедив Надю, что ее работе у него дома ничего помешать не может, добавил: «Езжай, солнце, делай что хочешь, твори! А я, пожалуй, спать завалюсь…»

Надя зашла в подъезд, поднялась на лифте, ключом, который ей выдал Филипп сразу, как только она поселилась у него, осторожно, стараясь не издавать лишнего шума, открыла дверь в квартиру: «Не стану его будить…» Но, к Надиному удивлению, Филипп не спал. Он стоял в прихожей, словно ожидал ее все это время.

– О, надеюсь, я тебя не потревожила… – начала Надя, но Филипп перебил ее:

– Погоди. Кое-что произошло. Я должен тебя предупредить.

– На тебе лица нет! Что случилось? – испугалась она.

– Ничего такого, но… Помнишь Лору? Я так понял, Катрина многое успела рассказать…

У Нади сжалось сердце. Да, Катрина в свое время не скупилась на выражения, описывая страдания двоюродного брата после того знаменательного лета двадцатилетней давности… Да и не только одна Катрина твердила о злодейке Лоре. Надя вдруг вспомнила слова, которые произнесла Ольга недавно, перед расставанием с подругой. Ольга тоже упомянула о значении Лоры в жизни Филиппа. Надя забыла о них, об этих словах, а сейчас именно они всплыли в ее памяти…

Филипп же, по выражению Ольги, – инвалид чувств. Навсегда травмированный Лорой. Поначалу Наде предупреждения подруги показались глупыми, но, получается, Ольга оказалась права?..

– И что Лора? – устало спросила Надя.

– Она здесь, – тихо произнес Филипп и махнул в сторону закрытой двери, ведущей в одну из комнат. Эту комнату Филипп ранее предложил Наде как мастерскую.

– Здесь?! Поняла. Я сейчас уйду.

– Не сходи с ума. Она не одна, – Филипп схватил Надю за плечи, повернул ее к себе лицом.

Надя не думала, что ей может быть так больно.

– Не одна? – пробормотала она.

– Идем поговорим, – Филипп потащил ее за собой, в другую комнату. Усадил Надю на диван, закрыл дверь. Встал перед Надей, сложив руки на груди, и продолжил негромко: – Лора пришла сегодня ко мне. Со своим сыном. Зовут Лука. Не пугайся, сын не мой, но… Короче, Лора утверждает, что это мой брат. По отцу.